— То есть? Я вздохнула:
— Иногда они разрешают нам выходить на крышу гаража. Во время перерывов. Чаще всего мне удается остаться там на пару минут в одиночестве.
Лукас не понял.
— И что?
— А то, что в Нью-Йорке много голубей и они не очень-то быстрые. Понял?
Он скорчил гримасу, иронизируя над собственным отвращением, и я захохотала. Мой смех эхом отразился от сводчатого потолка туннеля. Лицо Лукаса смягчилось.
— Та самая улыбка. Господи, как мне не хватает твоего счастливого лица!
— А я просто по тебе скучаю. — Я положила ладонь на его руку, лежавшую на арбалете. — Мы с тобой теперь видимся даже реже, чем когда нам запрещали встречаться. Долго еще придется это терпеть?
— Клянусь, я над этим работаю. С деньгами сложно, но за последние несколько месяцев я сумел немного отложить. Еще недостаточно, конечно, но уже что-то. Как только я выполню свои обязательства и у меня будет чуть больше свободного времени, я найду какую-нибудь работу в городе. Халтуру за черную наличку.
— Что это значит — черная наличка?
— Это значит, тебе платят меньше минимальной зарплаты, зато ни ты, ни босс не включаете это в налоговую декларацию.
Значит, работа будет тяжелой и грязной, например таскать ящики или вывозить мусор. Ужасно, что Лукасу придется этим заниматься, но в каком-то смысле я была в восторге от того, что он готов делать это ради нас.
— Что-то мне это совсем не кажется практическим обучением. — К нам подошла Кейт.
— Мама, дай нам передышку, — ответил Лукас. — Мы с Бьянкой толком и поговорить не можем.
— Я знаю, что это трудно. — Ее голос вдруг сделался мягче, чем обычно. — Мы с твоим отцом познакомились в нью-орлеанской ячейке. Там были такие церберы, что по сравнению с ними здесь просто курорт. Если мы виделись пять минут в день, этот день считался очень удачным.
Лукас замер. Я знала, что Кейт редко говорит с ним о его отце. С трудом скрывая нетерпение, он спросил:
— И что — вы ходили вместе патрулировать?
— Иногда. — Кейт уже отвернулась от нас, жесткая, как всегда. Минута слабости прошла слишком быстро. — Элиза говорит, ты быстро набираешь форму, Бьянка. Не хочешь присоединиться к нашему патрулю?
— Правда? — Лукас ужасно воодушевился: наконец-то мы сможем провести какое-то время вместе!
Мне бы тоже хотелось обрадоваться — я так по нему скучала, что иногда ночами чуть с ума не сходила, — но мысль о том, чтобы присоединиться к охоте на вампиров, меня пугала.
Кейт ничего не заметила, просто сказала:
— Как насчет завтра?
— Завтра, — повторил Лукас.
Я быстро обняла его, но глаза не закрыла, наоборот, внимательно смотрела на охотников, точивших свои ножи.
Вообще-то, я, конечно, могла отказаться. Соврать, что у меня болит голова, или меня тошнит, или еще что-нибудь в этом роде. Но мне требовалась свежая кровь, и, что еще важнее, я хотела побыть наконец с Лукасом.
А это значит, что я собиралась начать свою карьеру в качестве единственного в мире вампира — охотника на вампиров.
Элиза сказала, что мой первый выход будет обычным патрулированием в зоне, которую все профессионалы давно изучили. Учитывая, что мое знание Нью-Йорка основывалось на кинофильмах, в основном романтических комедиях, место нашего дежурства показалось мне очень странным.
— Вампиры в Центральном парке? Там, где ездят все эти кареты?
Лукас усмехнулся:
— Парк куда больше, чем ты думаешь. И чем дальше на север идешь, тем более диким он становится.
Мы выбрались из переоборудованного туристического автобуса и вошли в парк. Летний вечер был теплым, в воздухе ощущалось дуновение легкого ветерка, похожего на вздохи. Я с надеждой посмотрела в небо, но городские огни полностью затмевали звезды.
— Я пойду с Бьянкой, — сказал Лукас, когда все начали разбредаться в разные стороны.
Эдуардо нахмурился:
— Ищете повод улизнуть?
Для разнообразия Элиза поддержала Эдуардо:
— Вы двое хотите создать нам проблемы? Лукас мгновенно вспылил, глаза его вспыхнули.
— Если вы думаете, что я буду отвлекать Бьянку, когда мы находимся в хорошо известной охотничьей зоне вампиров, вы просто рехнулись! Я не подвергну ее угрозе. Точка.
Вмешалась Кейт:
— Пусть идут. Нам пора двигаться, уже совсем поздно.
Ракель возбужденно помахала мне рукой, и они с Даной направились на юг, быстро исчезнув в парке. Другие тоже разбрелись, но мы с Лукасом остались на месте.
Мы стояли молча, прислушиваясь, чтобы убедиться, что никого поблизости нет и мы наконец-то по-настоящему одни. Потом посмотрели друг на друга, и я ощутила ликование. Ради таких минут я и терпела, и эти счастливые мгновения стоили любой тяжелой работы и одиночества.
Лукас обнял меня, целуя мои волосы, потом лоб, потом губы. Его теплый аромат заставил меня почувствовать себя так, будто мы не в парке, а в густом лесу, будто мы единственные люди на земле. Я приоткрыла рот, стремясь продлить поцелуй, но Лукас отпрянул.
— Эй! То, что я сказал Эдуардо и Элизе, — не шутка. Здесь мы не можем отвлекаться.
Я досадливо выдохнула:
— Мы вообще хоть когда-нибудь сможем отвлечься?
— Боже, я надеюсь!
Уголки моих губ изогнулись в улыбке.
— Потому что я не отказалась бы немного отвлечься прямо сейчас.
Лукас сильнее сжал мои плечи, и на его лице появилось такое выражение, будто он готов съесть меня. Я понимала, что опасность вполне реальна, но это только усиливало возбуждение.
Он хрипловато произнес:
— Скоро. — И отошел от меня, стиснув зубы, словно усилием воли заставил себя сделать это.
Я вздохнула и немного отступила назад. Настроение у меня было приподнятое: хоть нам и пришлось учиться самообладанию, я видела, как сильно Лукас меня хочет, и очень радовалась этому.
— Ну и как мы будем искать вампиров? — спросила я.
Было слышно, что в парке есть люди, причем совсем недалеко от нас. Может, мы ждем криков?
Лукас вытащил кол, но как-то вяло, и легонько крутанул его.
— Здесь обычно охотятся новоиспеченные вампиры. Люди, которые приходят в парк после наступления темноты — особенно сюда, далеко от места, где ездят кареты, и от зоопарка, и беговых дорожек, — обычно делают это по идиотским причинам.
— Что значит — по идиотским?
— Это наркодилеры, проститутки, пьяницы. Или те, кто хочет ограбить всех вышеперечисленных. — Лукас пожал плечами. — Иногда бывают и более невинные поводы. Например, бездомный, который ищет, где бы приклонить голову, или влюбленная парочка. Или парень, который решил сэкономить на такси и срезать путь через парк. В любом случае все они — легкая добыча для кровососов.
Я посмотрела вверх, на кольцо высоких зданий вокруг парка — как кольцо света, парящее над верхушками деревьев. Было странно думать, что здесь, посреди шумной, активной жизни, находятся вампирские охотничьи угодья.
— А почему сюда приходят только новоиспеченные вампиры?
— Потому что те, у кого есть хоть немного опыта, знают, что парк патрулирует Черный Крест.
Да, это звучит разумно.
— И как мы начнем?
— Пойдем за людьми. — Лукас направился вдоль границы парка, всматриваясь в горизонт. — Будем их охранять. Следить, чтобы никакая банда нежити ими не заинтересовалась.
«Любой вампир, которого мы тут можем увидеть, будет на самом деле пытаться напасть на человека, — подумала я. — Здесь мне не встретится хороший вампир, которого следовало бы предупредить. Да и вряд ли я успею».
Как жаль, что я не могу поговорить обо всем этом с родителями! Поговорить начистоту, без недомолвок. Их обман все еще ранил меня, но я на них больше не злилась. Я так по ним скучала!
И тут мне в голову пришла идея — внезапная и, по моему мнению, блестящая.
Сначала я открыла рот, чтобы выпалить все Лукасу, — конечно же, он ее одобрит. Но я понимала, что собиралась нарушить правила, и лучше не заставлять Лукаса в этом участвовать. Я возьму всю ответственность на себя. К счастью, у меня было с собой несколько долларов — немного, но вполне достаточно, чтобы осуществить задуманное.
