действительно отдыхали именно там, в то время как отец вынужден был заниматься делами. Но все остальное…
— Слушай, не огорчайся, я, как только освобожусь, сразу же появлюсь у тебя, и мы куда-нибудь сходим.
Марк положил трубку.
— Надо же! Оказывается, у нас есть дядя с косоглазой дочкой, нуждающейся в лечении? — небрежно заметил Кирилл, поднимаясь с кресла. — Ты сам-то не устал от этой байды?
— А что делать? — задался Марк вечным вопросом. — Эта Галочка как узнала, что я снимаюсь в телесериале, проходу мне не дает. Все намекает, чтобы я порекомендовал ее нашему Коробову.
— Сказал бы ей честно, что от тебя ничего не зависит, а то «и дольше века длится день…». Морочишь голову девчонке, а зачем — и сам не знаешь.
— Зато я знаю, почему ты так бесишься, ухмыльнулся Марк.
— Почему?
— Потому что мне подружки звонят, а тебе — нет.
— Глупости. Мне и без подружек неплохо живется, — ответил Кирилл, взглянув на плоские часы на руке.
Марк заметил этот нетерпеливый жест.
— Опаздываешь?
— Да. Я обещал Сергею обновить видеокарту на его «пентюхе».
— Тоже мне, Билл Гейтс, компьютерный гений, — фыркнул Марк.
Кирилл ничего не ответил. Ему уже надоела эта перепалка. Он надел кроссовки и вышел из квартиры.
«До чего же у Марка все просто получается, — думал он, направляясь к метро. — Посмотрит на какую-нибудь девицу, сходит с ней в кино, и она обрывает телефон с утра до вечера. Почему у меня не получается так легко завязывать отношения?»
— Ой, извини, — сказал Кирилл, случайно толкнув темноволосую стройную девушку, шедшую ему навстречу.
— Ничего, бывает, — пробурчала она, даже не посмотрев в его сторону.
«И что им всем не сидится дома, — раздраженно подумала Туся, — ходят, толкаются, а потом галоши пропадают».
Как вы и сами догадались, Кирилл случайно задел Тусю, которая спешила навестить Лизу, чтобы узнать, как прошел разговор в редакции. Если бы Туся подняла глаза на толкнувшего ее незнакомца, она бы непременно воскликнула: «Марк!» А Кирилл бы сообразил что к чему и ответил: «Нет, Кирилл». И тогда бы она узнала, что у Марка есть брат, и; не просто брат, а брат-близнец. Но Туся торопливо прошла вперед, бубня что-то себе пол нос, и тайна осталась тайной.
Дверь Тусе открыла Лиза. На руках у нее клубочком свернулся Рыжик.
— Я ненадолго к тебе, — предупредила Туся, сбрасывая туфли. — В восемь за мной Толик зайдет.
— И куда вы собрались на этот раз?
— Еще не решили. Может, просто погуляем по центру. Мне с Толиком везде хорошо.
— Приятно слышать умные речи, — отозвалась Лиза, отпуская котенка.
Тот бросился к Тусе, и она наклонилась, чтобы приласкать рыжего перса.
Этого родовитого котенка, имевшего по документам грозное имя Вильгельм Понтий Август, Лизе подарил Егор Тарасов. Подарил, в общем-то, случайно. Он предназначался практикантке — учительнице, в которую умудрился влюбиться красавец одиннадцатиклассник. Вот только Егор оказался не нужен этой Лилии Анатольевне, не нужен так же, как и купленный для нее клубный котенок. Это любовное разочарование больно ударило по самолюбию Егора. Он считал себя неотразимым — ведь не зря же по нему сохли все девчонки в школе. Не избежали этой участи и Туся с Лизой. В прошлом году подружки чуть не рассорились из-за него. Туся повела себя в той истории не самым лучшим образом, и она это понимала, особенно сейчас, по прошествии времени. Но у нее было оправдание: тогда все сложилось против нее. Мама была занята только собой и работой, папа совершенно забыл о Тусином существовании, нянчась с сыном, родившимся у него в новой семье. Егор, который безумно нравился Тусе, выбрал Лизу, а Лиза и без него была вполне счастлива, потому что у нее было все, что только может душа пожелать: крепкая семья, привлекательная внешность, покладистый характер и отзывчивое сердце. Вот Туся и решила урвать кусочек счастья для себя, отняв его у Лизы, да только это обернулось для нее болью и разочарованием. Правда, теперь страсти по бессердечному Тарасову в прошлом, как в прошлом и многое другое, что разъединяло подруг.
Туся поздоровалась с родителями Лизы, которые готовили на кухне ужин, сказала «Привет!» младшему отпрыску семейства Кукушкиных — одиннадцатилетнему Антону, и они отправились в Лизину комнату, чтобы вволю посекретничать.
Недавно Лиза сделала у себя перестановку.
Тахта оказалась в углу вместе с трюмо. «Не самое удачное место, — решила Туся, — света для макияжа маловато». Но, Видно, Лизу это не волновало, потому что у окна теперь располагался письменный стол. На нем, рядом с недавно купленным компьютером, стопкой лежала бумага. Сбоку стояла
