– С некоторых пор король стал проявлять к ней внимание, – сказала я, – однако, по-моему, она была поражена, как и вы, когда он предложил ей руку и сердце.
Сеймур опять промолчал. Елизавета и Эдуард болтали о леди Латимер и о том, как они встретят новую мачеху.
Наконец Сеймур произнес:
– Миледи, вы уверены?
– Мне сказали об этом и леди Латимер, и сам король.
– Значит, правда, – чуть слышно вымолвил Сеймур.
– Скоро свадьба. Елизавета, ты приглашена.
Она захлопала в ладоши. Больше всего на свете Елизавета любила покрасоваться при дворе, по поводу чего Сьюзан как-то сказала: «Ее ждет либо триумф, либо катастрофа».
– Когда будет свадьба? – живо спросила она.
– Очень скоро. Король не хочет откладывать.
Она многозначительно улыбнулась.
– Вы слышали, милорд? Я приглашена! – сказала она, дерзко взглянув на Сеймура.
Знала ли она о его отношениях с леди Латимер, спрашивала я себя, – ведь Елизавета явно поддразнивала его. Сеймур тоже как-то странно взглянул на нее, будто их что-то связывало, невидимое постороннему глазу.
– Необходимо подготовиться, – напомнила я Елизавете.
– Конечно, поскорей! Что мне надеть? Что я буду делать?
– Ты будешь просто присутствовать на семейном торжестве. Больше ничего. Это… формальность.
Елизавета радостно хлопала в ладоши, Эдуард улыбался. Лицо Сеймура не выражало ничего.
Отец спешил со свадьбой. 10 июля 1543 года архиепископ Кранмер дал свое благословение, и через два дня в Хэмптон Корте состоялось бракосочетание.
Обряд венчания, проходивший в дворцовой часовне, совершил епископ Винчестерский Гардинер. Присутствовали мы с Елизаветой и наша кузина леди Маргарет Дуглас.
Шафером короля был Эдуард Сеймур, ставший лордом Хартфордом. Томас же тактично исчез. Не знаю, объяснялось ли это нежеланием видеть, как возлюбленная выходит замуж, или он боялся, что король заподозрит, что он неравнодушен к Катарине. Как бы там ни было, он поступил благоразумно. За свою жизнь я успела кое-что понять в характере мужчин: такие, как Сеймур, легко покоряют женские сердца, но их нельзя принимать всерьез. И если леди Латимер верила ему, мне было ее искренне жаль. Что испытала она, глядя на обручальное кольцо? Боюсь, она подумала о своих предшественницах.
Мне нравилась моя новая мачеха. Я восхищалась ее мужеством: побывав сиделкой у двух мужей, она получила то же самое и вдобавок – перспективу лишиться головы.
Однако, преодолев первый страх, Катарина держалась молодцом. Король выглядел счастливым. По общему мнению, он сделал правильный выбор – новая королева была способна смягчить его нрав, что вселяло надежды на более или менее спокойную жизнь.
В день свадьбы Катарина подарила мне изумительной красоты золотой браслет, усыпанный рубинами.
– Думайте обо мне, когда будете его носить, – сказала она. – Моя мечта – чтобы мы стали друзьями.
Я ответила, что всем сердцем хочу того же.
– Я не заняла место вашей матери, которую вы так горячо любили, – продолжала Катарина. – Но мечтаю видеть в вас сестру. Я буду относиться к вам, Эдуарду и Елизавете как к родным… если они позволят.
– Им это будет приятно. Дети росли сиротами.
Катарина кивнула и протянула мне двадцать пять фунтов.
– Я хочу, чтобы вы приняли эти деньги. Мне известно, что иногда вы ограничены в средствах.
– О, вы так добры!
– Мы должны без всякого стеснения помогать друг другу, как сестры. Мария, мне хочется, чтобы вся семья была при дворе, и… Елизавета.
– Она об этом мечтает.
– Я сделаю все, что в моих силах…
– День, когда вы стали королевой, – счастливый день! – воскликнула я.
– Я молюсь, чтобы так было. – Она сменила тему. – Вы знаете, что едете с нами в путешествие? Это желание короля.
– Да, в последнее время он переменился ко мне. С тех пор, как он оказался в одиночестве, мы стали чаще видеться. Но теперь, возможно, все будет иначе.
– Нет, ничего не изменится. Вы – дочь короля, и… если он вдруг об этом забудет, я постараюсь ему напомнить.
– Будьте осторожны, – вырвалось у меня.
