Волах, уже верхом, отдавал последние распоряжения, вселяя уверенность в соратников своим ледяным спокойствием. К нему бросилась Ольга и пожаловалась на отца:
— Он приказал себя окольчужить.
— Настоящего воина не удержать в постели!
— Ты просто хочешь занять место жупана!
— Он, и только он — наш законный правитель. Воин сам защитит себя, а коли суждено погибнуть — на то Воля Макощи.
— Хорошо сказано, воевода! — отозвался появившийся на крыльце жупан. — Вот и встретимся в Ирии! Делай, что должен!
И в самом деле, вождь был одет в новую кольчугу, что охватывала не только тело, но и ноги до колен. Судя по виду, она была легка, почти невесома, но частые кольца свидетельствовали о необычайной прочности.
За Владухом стоял Станимир и разводил руками.
Возле Ольги обретался Дорох, даже в минуты боя веселый и полный желаний. Он нес какую-то похабщину, Ольга делала вид, что слушает все это, но ей было не до любовных словечек.
— Держись Дороха, — приказал ей отец.
Тогда она не выдержала:
— Болтун! Но поглядим, каков он в деле будет!
Владух грозно нахмурил брови, да в перепалку с дочкой не вступил а, поддерживаемый телохранителями, медленно начал обход защитников Западной стены. За ним следовали уже Родомысл с сыном. Они выполнили данное обещание, умереть, но не посрамить Дедославль.
Ревели трубы, волнами накатывались ржание и воинственные кличи. Доносились стоны сотен раненых.
Подозвав Творило, словен отобрал еще восемь помощников. Как он и предполагал, вятичи выполняли указания чужеземца без особого рвения. Ругивладу пришлось вытащить жезл воеводы. Дело пошло живей!
Чаши двух метательных механизмов вскоре были снаряжены горшками, полными какой-то дряни. От них смердило серой, смолой и жженым маслом. Опасаясь черного колдовства, ратники подносили снаряды отвернувшись и на вытянутых руках. Сказать по чести, чародейством тут и не пахло. А если и было оно, так вовсе не то, о котором помощнички думали.
Последнее, о чем волхв позаботился особо, — чтобы ни одна юбка не мельтешила у его людей перед глазами.
Убедившись в исправности конструкции из натертых до блеска щитов, Ругивлад осмотрелся. Он приметил сверху заметно поредевший отряд Волаха, что уходил от следовавшего по пятам скопища печенегов. При взгляде со стены уловка воеводы была понятна даже ребенку. Чтобы добраться до Западных ворот необходимо миновать узкое «горло». На стенах по обе стороны притаились лучники и пращники, готовые в тот момент, когда противник попытается ворваться в городище на плечах преследуемых, обрушить на врага град смертоносных снарядов и стрел. Теперь и Ругивладу пришло время заняться штурмующими, натиск которых вятичи отражали уже с трудом.
То здесь, то там на край (на края стен, наверное) ложились длинные лестницы. Вверх карабкались низкорослые и смуглые воины в кожаных доспехах, вооруженные легкими кривыми мечами. Женщины выплескивали на них кипящее масло, а рослые кузнецы лили вниз свинец. Срывались. Падали, обожженные и изувеченные, но тут же поспевала новая волна. Мужчины встречали неприятеля секирами. Сверху летели камни, бревна, дротики, пущенные неопытной юношеской рукой.
Печенеги не оставались в долгу. Вспарывая воздух, визжали стрелы степняков. Выбив сноп искр, одна ткнулась в бронзовый щит, едва не продырявив Кулиша. Мальчишка выругался.
Ругивлад посмотрел на небо. Безоблачно — око Хорса беспрепятственно посылало лучи. Сосредоточившись, словен плавно потянул рычаг… Солнечный зайчик, размером с корову, притулился на ханском шатре. Взвизгнули механизмы.
— Совсем неплохо, чужеземец! — похвалил Свенельд.
Он появился на стене одетым в броню и будто сбросил с плеч десятки лет.
«Греческий огонь» жадно пожирал войлоки неприятельского стана.
— Помнится, видывал я уже такое. Давненько это было, правда. Но ума не приложу, волхв, как ты выведал у ромеев их секрет?
— То уж моя забота, князь. Но без Творилы я бы не справился. Место на прошлой неделе пристреляли.
