окружающее.
Затем тот из них, который был повыше, заговорил:
– Моя фамилия Барнс. И у меня к вам несколько вопросов, если вы, конечно, не возражаете. Гримсби, Лич, займитесь пока обыском.
Несмотря на напускную вежливость, в нем чувствовалась жестокость. Темно-серые глаза буквально сверлили ее из-под шляпы. Анна чувствовала себя такой же беспомощной, как бабочка, проколотая булавкой.
– Меня интересует, какого рода услуги вы оказывали фирме «Маджо Ойл». На кого непосредственно вы работали?
Губы, настолько же безжалостные, как и глаза, растянулись в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. Из спальни доносились звуки выдвигаемых ящиков и падающих предметов.
Анна почувствовала глухую ярость.
Послушайте… Что все это значит? Какое вы имеете право врываться сюда подобным образом и…
Варне никак не отреагировал на эти слова, но когда она попыталась пройти мимо него, он легко, как бы мимоходом, ощутимо толкнул ее.
– Оставьте эти игры. Для всех нас будет лучше и проще, если вы будете сотрудничать с нами, мисс Мэллори. Мы совершенно не намерены даром терять с вами время. Так что будьте благоразумны и расскажите все, что знаете.
Анна взглянула на бесцветное, невыразительное лицо, которое, скорее, напоминало мрачную, угрожающую маску, и почувствовала, как все внутри сжалось от леденящего страха.
– Каким образом вы получили работу в «Маджо»? Каковы были ваши истинные отношения с Дунканом Фрейзером? Где вы проходили спецподготовку перед тем, как вас прислали сюда? – он понизил голос и резко продолжал: – Что заставило вас продаться? У вас очень солидный банковский счет, мисс Мэллори. И на него регулярно поступают из Штатов крупные суммы.
Вам следовало продолжать работать манекенщицей и не лезть не в свое дело! Кроме того, нам бы хотелось побольше узнать о вашей дружбе с Венецией Трессидер. Вы разделяете ее убеждения?
Анна вытянула руку, как бы желая остановить этот поток вопросов. Варне схватил ее за запястье и сжал с такой силой, что она невольно вскрикнула от боли.
– Немедленно прекратите! Вы просто сошли с ума – все эти безумные вопросы…
– И тем не менее, если вы чистосердечно ответите на них, то убережете себя от огромного количества неприятностей. Сколько раз я должен повторять, что это не детские игры?
От нажима его большого пальца рука Анны совершенно онемела.
– Вы делаете мне больно! Как я могу ответить на ваши вопросы, если не в состоянии даже думать от боли!
– Что вы говорите? Извините, я не хотел.
Наконец он выпустил ее руку, и Анна почувствовала себя совершенно разбитой от смешанного чувства унижения и невыразимого ужаса. Это была не игра! Это происходило с ней на самом деле! А она всю жизнь была трусихой и никогда не могла переносить физическую боль. Наверное, дело закончится тем, что она скажет этому человеку с ледяным голосом все, что он захочет от нее услышать.
Внезапно вновь став безукоризненно вежливым, Варне продолжал:
– Почему бы вам не присесть? А потом вы мне будете отвечать на все вопросы по порядку, хорошо? Давайте начнем с ваших друзей и знакомых. Мне понадобится список имен.
С этими словами он взял записку Виолетты и начал изучать ее, продолжая при этом наблюдать за Анной.
– А вы, оказывается, пользуетесь популярностью.
Ну что ж, с этого и начнем. Где вы были вчера вечером, сегодня ночью и большую часть утра? Ваша версия.
За дверью раздался какой-то шум, и это дало Анне некоторую передышку. Затем послышались громкие голоса, дверь распахнулась, и в комнату ворвался разъяренный Крег в сопровождении еще одного человека в темном костюме. «Наверное, это своего рода униформа», – мелькнула безумная мысль, и Анна взглянула на вошедшего Крега широко открытыми, полными слез глазами. Его лицо с застывшим на нем выражением гнева и решимости было бледно.
– Могу я поинтересоваться, что здесь происходит?
И по какому праву… Анна, с тобой все в порядке?
Человек, впустивший Крега, извиняясь, пожал плечами.
– Он сказал, что его ждут. И я проверил его документы. Он…
– Надеюсь, что у вас, господа, тоже имеются все необходимые документы! – Анна никогда прежде не видела, чтобы Крег был в такой ярости. – Можете не сомневаться, что по поводу данного самовольного вторжения будет подана совершенно официальная жалоба в самые высокие инстанции!
Варне совершенно невозмутимо раскрыл бумажник.
– Насколько я понимаю, вы – мистер Гайятт? Жаль, что мы встречаемся при таких обстоятельствах, но вы как никто должны понимать, что мы просто выполняем свою работу. Просто задаем ряд необходимых вопросов, – понизив голос и стараясь придать своим словам больший вес, он продолжал: – И вы должны понимать, с чем это связано. Эта молодая женщина…
– Если бы вы, господа, немного тщательнее выполняли домашнее задание, вы бы знали, кем является эта молодая женщина и… почему она никак не может быть замешана в этом деле! – с этими словами Крег
