Соотнесение Сатаны с козлом в средние века не нуждается в доказательствах.
Русские летописи по договорам Олега и Святослава с греками: В лето 6415 (911): „Цесарь же Леон с Александрьмь мир сьтвориста с Ольгьм, имьшеся по дань и роте заходивьше межю собою, целовавьше сами крьст, а Ольга водивьше на роту и мужа его по Русьскому закону и кляшася оружием своимь и Перуньмь, богьмь своимь и Волосьмь скотиемь богьмь и утвердиша мир“. В лето 6479 (971). „…да имеем клятву от бога, в нь же веруем и от Перуна и от Волоса, скотия бога“.
Вероятно, Велес и податель богатства (через скот, основное богатство кочевых племен — „бог скотов“ („О идолах Владимировых“), а позднее и просто бог достатка, который зарабатывается трудом на протяжении всей жизни.
Есть все основания полагать, что именно Велес следит за исполнением законов и договоров, он отец и рассудитель истины, подобный Гермесу и Одину. Потому „Вторый (идол) Волосъ, бог скотiй, бяше у них (язычников) во великой чести“ („Густинская летопись“ ).
Упоминание Велеса в договоре, рядом с Перуном — покровителем князя и дружины, не случайно. Меркурия германцы также призывали в паре с воинственным Марсом. И не случайна здесь сакральная пара — мудрый, старый, не совсем положительный в христианском смысле этого слова „скотий бог“ и сильный, молодой воин-властитель.
Несмотря на явные атрибуты черноты Велес, как Один, Меркурий и Гермес — бог наук и мудрости. В „Слове о Полку Игореве“ находим „Чи ли воспети было, вещий Бояне, Велесовь внуче…“. Встречается его имя и в позднем по записи обрядовом тексте македонских болгар-помаков, так называемой „Веде славян“ в изд. Верковича (см. например IV, 5. 5-13).
В апокрифе „Хождение Богородицы по мукам“ Велес прямо назван бесом, но еще он назван и „злым богом“, почти как Чернобог у Гельмолда в „Славянской Хронике“ (подразумевается, что были и добрые боги, обращаем внимание на множественное число): язычники „это те, которые богами называли; солнце и месяц, землю и воду, зверей и гадов, кто в жестокосердии своем дал богам имена, как людям, и те, которые почитали Утрия, Трояна, Хорса, Велеса, превратив бесов в богов. И в этих злых богов верили люди“.
Дословно по другому списку: „вероваша, юже ны бе тварь Бог на работоу створил, то то они все богы прозваша солнце и месяц землю и водоу, звери и гады, то сетьнее и члвчь окамента оутрия трояна хрса велеса пероуна на Богы обратиня бесом злым вероваша, доселе мракмь злым одержими соуть, того ради сде тако моучаться“.
Рядом с ним, Велесом, в перечне стоят Троян, согласно сербским легендам опасающийся солнечного света и имеющий козлиные уши великан, а также Хорс. „Слово о полку Игореве“ свидетельствует о некоем ночном пути Хорса, ибо Всеслав рыскал в образе волка именно ночью: „Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше“.
Чехи, даже приняв христианство, помнили Велеса, как одного из самых могущественных „демонов“, приносили в жертву ему черных кур и голубей. В „Слове св. Григория“ сказано о поклонении славян „скотноу богоу и попутникоу и лесну богу“. Т.е. Велесу — богу скотьему, покровителю путешественников, богу лесов.
О черноте Велеса свидетельствует отсутствие его столпа в пантеоне князя Владимира, столп Велеса стоял отдельно, не на холме, а на Подоле. Между тем и разделываются с Велесом в Киеве при Владимире, отправляя в загробным мир по реке, т.е. не уродуют, а хоронят старого бога. В „Житие Владимира“ говорится: „А Волоса идола… веле в Почайну реку воврещи“ Этим, якобы Владимир отправил Велеса, как доселе и Перуна, в плавание в царство мертвых. Упокоил, стало быть, двух самых известных славянских богов.
Впрочем, в Ростове много позже каменный кумир Велесу рушат. В житие Авраамия Ростовского сказано: „Чудский конец поклонялся идолу каменну, Велесу.“ Обращаем внимание на сакральное местоположение кумира — Чудский конец. С Велесом сравнивается непосредственно бес, владеющий знанием о спрятанных кладах. И Авраамий, уничтоживший „идолу камену“ Волоса в Ростове, „едва не стал жертвой беса“, преобразившегося в свою противоположность — „в образ воина, который возвел на него навет „царю“ Владимиру..“. Бес „обвинил Авраамия в том, что тот занимается волхвованием,
