Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок

стал бы всесильным правителем.

У Матвеева имелся серьезный аргумент против Федора Алексеевича: его слабое здоровье. Дескать, крепыш Петр в перспективе лучше справится с тяжелым бременем власти.

В сообщениях иностранцев, посещавших тогда Москву, запечатлелись отголоски его «агитации». Они-то и питают разные оценки произошедших тогда событий. То ли Матвеев на самом деле предпринял активные действия против царевича Федора, то ли Милославские пожелали выбросить с верхнего этажа власти сильного вельможу и оговорили его. В любом случае Артамон Сергеевич прослыл неприятелем Федора. Поскольку разные и совершенно не зависящие друг от друга сочинения иноземцев говорят об одном: Матвеев действительно сделал несколько рискованных политических ходов, — скорее, верно первое. Вряд ли он стал жертвой наговора. Правдоподобнее видеть в его «комбинации» рискованную авантюру, попытку дворцового переворота, закончившуюся крахом.

Один из зарубежных дипломатов писал: «[Алексею Михайловичу] наследовал Феодор Алексеевич, хотя при избрании и было немало споров между вельможами… Вышеупомянутый Артемон (Матвеев. — Д. В.), самый умный из них, при помощи многих приверженцев хотел было младшего возвести на престол: по их мнению, он был умнее брата своего Феодора. Долгорукий с приверженцами стоял за старейшего — среднего брата Феодора; долго они спорили, в спорах принял участие народ и решил — быть царем Феодору…» В этом сообщении «смешались ложь и истина». Вряд ли имело смысл сравнивать ум четырехлетнего Петра и четырнадцатилетнего Федора. Тут видно вольное фантазирование на основе неясных слухов. Да и народ конечно же никакого отношения к выбору царя не имел. Зато самое прямое к тому касательство имели государь Алексей Михайлович и придворные аристократические «партии». Как видно, царь все же не прислушался к речам Артамона Матвеева — он склонялся оставить трон Федору, потому и назвал его наследником за несколько месяцев до собственной кончины. Ну а после ухода Алексея Михайловича «партия» Долгоруких оказалась проворнее и сильнее «партии» Матвеева. «Царь этот, — продолжает иноземец, — питая недоброжелательство к Артемону, отнял у него имущество, для вывоза коего, говорят, едва хватило 14 дней, и отправил его за 200 почти миль в ссылку, родных его подвергнул опале и назначил ему на содержание не больше трех копеек (5 копеек равны нашим 9 крейцерам) в сутки. Младший же брат царя во избежание неприятностей удалился в свое дальнее поместье и жил там, как частное лицо. Долгорукий при этом царе первенствовал и пользовался таким уважением, каким Артемон при его отце»[17].

Итак, незадолго до смерти Алексея Михайловича у подножия трона разгорелась жестокая борьба за право возвести на престол «своего» претендента. Она началась уже после того, как царевич Федор был оглашен в качестве наследника Алексея Михайловича. В решающую фазу борьба эта вступила, когда царь оказался на пороге смерти, а также сразу после его похорон.

Одни авторы представляют ее как мирные уговоры царя Алексея Михайловича, отходящего от света сего.

Вот, например:

«Государь московский, призвавши Артемона, на смертном одре просил у него совета, которого из сыновей прежде своей кончины назначить государем московским и которому из трех передать свой скипетр. Артемон советует ему, обошед старших сыновей, Феодора и Иоанна, вручить правление младшему из них, Петру. Артемон хлопотал об нем потому, что был ему родственник по матери; но умирающему государю он представил причины, почему так советует, именно: Феодор слаб и расстроен здоровьем с самой юности; Иоанн нездоров глазами и близорук, а потому и к правлению такого государства неспособен; притом он не имеет ни одного доблестного качества, даже не имеет столько благоразумия, чтобы править самим собою и таким царством. Феодора он представлял также неспособным к правлению… И так Артемон советовал вручить скипетр правления Петру, не смотря на его малолетство; он говорил, что Петр по одному своему виду достоин быть Царем, что он по взгляду Марс, величествен по наружности и цветет свежестию юности. Из всего этого он предрекал блаженные времена его царствования и обещал, что если государь передаст ему власть правления, то единодушно все признают Петра царем, и что сам он (Артемон) за малолетством его поможет ему советами своими в делах правления. Лишь только дошел об этом слух до принцев крови, особенно до их теток и сестер, бывших тогда во дворце, — слух о том, что Артемон старается возвести на престол свой род и фамилию Нарышкиных, тотчас они посылают за Одоевским, Милославским и другими, прося, чтобы они поспешили к ним как можно скорее. София встречает явившихся на зов бояр с воплем и слезами; а бояре, уже пылавшие ненавистью к Артемону, входят в спальню государя, уже умирающего, и умоляют его немедленно пред их глазами вручить правление государства старшему сыну, Феодору, и благословить его. Умирающий отец, побежденный их мольбою, исполнил их желание, отдал верховную власть своему сыну Феодору»[18].

Процитированный выше источник рассказывает о противостоянии аристократических «партий» постно и благостно.

Речь идет о высшей власти в огромной державе. Речь идет о непримиримых врагах: возвышение Нарышкиных и их союзника Матвеева означает автоматическое падение Милославских со всеми их сторонниками. Следовательно, их постигнет опала, возможно, ссылка, а то и неожиданная смерть.

Опасно оставлять взрослого наследника в живых… Опасно давать ему опору в опытных по части дворцовых интриг вельможах…

Печальная судьба ожидала в случае поражения и противоположную «партию» — уход на периферию большой политики, ссылки и т. п. Как, в сущности, и произойдет.

А тут: пришли к умирающему, молили, поливали слезами… Больше похоже не на решение большого политического дела, а на родительское собрание, возглавленное строгой учительницей. Можно предположить несколько более жесткости в действиях противоборствующих групп. Думается, вернее