приятелей и ввел в тела жертв пищеварительную слюну.
— Сэр рыцарь, — осторожно спросил рыжеволосый мальчишка, который с опаской наблюдал за манипуляциями Леопольда, — а вы доблестный воин?
— Разумеется! — оживился паук. — Однажды я на всем скаку атаковал в лоб джип «Чероки», так что тот перекувырнулся через голову и, упав на крышу, расплющился об асфальт. Довелось мне как-то до основания разрушить католический собор Саграда Фамилиа — жемчужину европейского зодчества. Каждый доблестный рыцарь за свою жизнь обязан разрушить дом, срубить дерево и убить сына. В тот же день я утопил морской паром, полный албанских беженцев. А однажды я одним ударом нанизал на копье сразу четырех инвалидов вместе с инвалидными колясками! Да уж, мне есть что вспомнить и что предъявить на Страшном Суде…
Он выхватил из ножен меч и коротко взмахнул им, экономным движением разрубив пополам одного из мальчиков, сидевших напротив.
— Вау! — благоговейно выдохнули дети, стирая ладошками со щек разлетевшуюся во все стороны кровь.
— Сэр рыцарь! — снова несмело заговорил тот же бойкий паренек. — Расскажите нам тогда что-нибудь о своих подвигах и славных боевых временах!
— Ну что ж, малыш, — польщенный Леопольд привстал и ласково потрепал его по рыжей голове тяжелой латной рукавицей с торчащими наружу бритвенными лезвиями. — Пожалуй, я расскажу вам о Великой Битве Народов, участником которой мне довелось стать.
Это было суровое, но героическое и справедливое время… В те поры несметные полчища орков обрушились на нас с северо-востока. Они пришли на шагающих металлических треножниках, испускающих тепловые лучи смерти. Звериные морды и черные штандарты с кровавыми свастиками, перевернутыми пентаклями и перекрещенными серпом и молотом колыхались над их воинством. Громовые звуки «Полета валькирий» и «Helter Skelter», доносившиеся из динамиков передвижных радиотрансляционных пунктов, непрерывно оглашали окрестности, чего не способна была выдержать психика самых выносливых воинов. Впереди вражеские жрецы несли огромную голову, именуемую Бафомет, благодаря которой ни одна армия не способна была долго противостоять нечестивой орде, — ту самую голову, которую они захватили у наших бездарных военачальников на Генисаретском озере. Тогда многие доблестные рыцари встали войском на границе цивилизованных земель, дабы отразить натиск врага. Сэр Ланселот Озерный, любимец пищевой цепочки, некогда покрывший себя неувядаемой славой в области любовных интриг, боулинга и мужского стриптиза, явился во главе огромного отряда боевых кротов. Сэр Гавейн привел с собой дружину быстрого реагирования на скейтбордах. Сэр Галлахад пригнал целое стадо диких джипов в строгой сбруе. Союзный варварский вождь по имени Побрякивал Стамеской возглавил батальон огнедышащих кроликов. Многочисленные боевые улитки поблескивали своими смертоносными раковинами. Бешеные гномы свирепо трубили в чугунные колена, выкрученные из систем парового отопления, натасканные на сырое человеческое мясо панки рвались с цепей и яростно грызли свои ошейники, то тут то там из-за неосторожного обращения с гранатой взлетал на воздух какой-нибудь ополченец — никогда ранее наши земли не собирали разом столько благородных, эффектных и артистичных бойцов, умеющих жонглировать пятью противотанковыми гранатами одновременно. Но презренные орки сокрушили нас массой: их было почти пять тысяч, нас же — всего около ста пятидесяти тысяч. Легко представить, сколь тяжко пришлось блистательным лордам в сражении против грязных дикарей, исповедующих ересь арианства! Почти весь цвет нашего рыцарства обрел бессмертие в этой приграничной битве. Орки шли лавиной, распространяя вокруг удушливый, вызывающий нестерпимую тошноту аромат одеколона «Консул». Доблестные рыцари стояли насмерть, но враги закидали нас собственными трупами. Впервые в истории военного искусства нас закидывали нашими собственными трупами — и королевское войско дрогнуло. Из ста пятидесяти тысяч воинов удалось спастись от силы ста сорока девяти тысячам с небольшим — это были те, кто побросал оружие и без оглядки бросился бежать, едва завидев подымающиеся над соседними холмами черные штандарты неприятеля. Прочие были порублены консервными ножами, уничтожены ковровой бомбардировкой и подавлены резиновыми спецсредствами.
Горе, великое горе объяло страну. В Камелоте срочно был организован фестиваль пива, и целую неделю население королевства от души предавалось трауру. Все это время презренные орки праздно расхаживали на своих треножниках по оккупированным землям, ожидая, когда король Артур захочет взять реванш. Но был уничтожен в роковой приграничной битве и рассеян по лесам весь внутренний круг нашего рыцарства, и некому оказалось выступить за правду. Тогда поскакали по деревням гонцы с пионерскими горнами и барабанами: «Эй, вставайте, кто еще остался!..»
Поскольку положение было отчаянным, по приказу короля хватали в армию всех, кто попадался на глаза. Если видели посланцы, к примеру, беременную селянку на восьмом месяце — забирали селянку. Если неосторожно выглядывал из своей норы барсук — забирали барсука. Если попадались по дороге колодезный журавль, соломенное чучело, телевизионная мачта-ретранслятор или прошлогодняя снежная баба — забирали и их тоже. Королевская армия стремительно росла, и вскоре мы смогли выставить против орков до полумиллиона практически обученных бойцов. Из-за разношерстности нашего ополчения эту битву и назвали Великой Битвой Народов…
Паук отхлебнул молодого вина из фляжки и с воодушевлением продолжал:
— Передовым отрядом командовал сэр Роланд. Он смело атаковал неприятельские ряды. Доблестные рыцари под его командованием забросали противника баллончиками с лаком для волос, гелевыми фломастерами и женскими босоножками, вызвав смятение в стане врага. Однако вскоре орки сомкнули ряды и двинули на сэра Роланда свои дьявольские треножники. Его отряд был растоптан за две минуты тридцать восемь секунд — я засекал время по секундомеру.
К счастью, у нас еще оставались правый фланг под командованием сэра Тристана и левый фланг, коим командовал я. Сэр Тристан отважно напал со
