Лучшее за год III. Российское фэнтези, фантастика, мистика

Вот и жди теперь, когда мать увезут.

Она ждала.

3

Звонок в дверь вырвал ее из трясины безволия.

Кошка Сима, уже покинувшая убежище под столом и осторожно выбиравшаяся из кухни, стрелой промчалась в Машенькину комнату — лишь когти скрежетнули на вираже, — и влетела на полном ходу под диван. Странно, до сих пор она реагировала на звонки в дверь совершенно по-другому: бежала к двери посмотреть, кто пришел.

Там была соседка с последнего этажа. Поднималась к себе, волоча два пухлых полиэтиленовых пакета (наверное, припозднилась с электрички). Пакеты, впрочем, поставила на ступеньки.

— Вот, — сказала она, тяжело дыша, — у вас в почте лежало.

Протянула конверт. Машенька взяла, посмотрела на надписи, не в силах ничего прочитать.

— Спасибо за любезность, — и вдруг сообразила. — Но, простите, каким образом вы смогли…

— Ящик-то ваш, того, — сообщила соседка, понизив голос. — Что шпана творит, вы подумайте! Дверцу выдернули. С петельками. Под ногами валяется. Вот я и…

Машенька отчетливо помнила, что всего три часа назад, когда она несколько раз бегала на улицу встречать «скорую», почтовый ящик был цел. Как и все прочие, кстати.

— Спасибо, — автоматически сказала она.

— Вы, это, с утра позвоните в отдел доставки, или куда там еще. Пусть пришлют мастера.

— Непременно.

— Руки б пообрывала, — сказала соседка и потащилась вверх по лестнице. — Уроды… Развели дебилов…

Машенька закрылась в квартире и оперлась спиной о дверь. Про свалившееся на нее горе — промолчала. Зачем, кому какое дело… Шпана? — думала она. — Мальчишки? Ой, вряд ли. Подложили бы дымовуху или напихали мусора, а если уж приспичило курочить ящики — то почему наш! Чем другие жильцы лучше? Как странно…

За что мне все это?

Она рассмотрела, наконец, конверт. Адресовано матери, фамилия имя и отчество написаны полностью. Обратный адрес отсутствует, в поле отправителя стоят буквы «С. П.» Инициалы, очевидно. Или первые буквы имени и фамилии. На штемпеле легко читается город: Санкт-Петербург. А также дата — пятнадцатилетней давности.

Письмо отправлено пятнадцать лет назад? Ошибка!

Конечно, ошибка, сказала себе Машенька, направляясь в большую комнату. Остановилась на пороге, оттягивая время. Вытащила из конверта сложенные листки бумаги — хороший повод, чтобы не входить. Заставила себя сделать шаг…

Здесь плохо пахло; или это только казалось? Сладковатый дух витал в помещении, вызывая дурноту. Смерть пахнет, даже если Ее еще нет; когда же Она так близко, что дотронуться можно, — запах этот ни с чем не спутаешь… И было почему-то холодно. Машеньку пробрал озноб.

Покойница лежала в той же позе, в какой ее оставили (как же еще?) Руки на груди, глаза закрыты. Глаза мать закрыла сама, перед тем, как уснуть навсегда. Чтобы не смотреть на нее, Машенька развернула письмо и пробежала взглядом первые строчки.

«Неонила Ивановна! Мы с Вами подсчитали, и вышло, что не виделись мы 11 с лишним лет. В человеческой жизни это очень много. За это время люди меняются и физически, и духовно, и восприятие явлений, отношений так же претерпевает очень заметное изменение…»

Ровный понятный почерк, легко читается, но смысл, — каков во всем этом смысл? Кто автор, о чем пишет? Неонила Ивановна — это, собственно, имя-отчество матери… Машенька перечитала первую страничку… нет, все мимо. Никому это теперь не нужно.

Тут и телефон завякал. Дочь с облегчением бросила письмо на стул возле кровати. База с трубкой размещалась на тумбочке в прихожей. Хороший повод, чтобы уйти и не натыкаться взглядом на это птичье лицо, столь внезапно ставшее чужим и незнакомым. Заострившийся нос и скулы, ввалившиеся щеки…

— Машу-вать, снегурочка моя, — нежно произнесли в трубке. — Чего мобильник отключила?

— Подожди, сейчас посмотрю… Аккумулятор сел.