Там, среди звезд
С течением времени фантасты все реже отображали просторы родной и уже изученной вдоль и поперек планеты и рукотворные мирки «звездных ковчегов». Их внимание обратилось к ожидающим человека в космосе уникальным планетам и искусственным конструкциям, чьи характеристики ограничивались лишь фантазией автора и уровнем его научной подготовки.
Естественно, что первым делом среди звезд обнаружились планеты с ландшафтами совершенно земного типа. Наиболее примечательными среди них оказались миры, представляющие собой те или иные виды поверхности, увеличенные до размеров целой планеты.
Одним из наиболее показательных примеров планет с единым ландшафтом является Арракис, планета-пустыня из романов Ф. Герберта. Изобретательный фантаст сумел не только придумать пустыням Арракиса — Дюны оригинальную экологию, но и тесно увязал эти экологические подробности с развитием сюжета романов. Биология песчаных червей Дюны стала одним из факторов, влияющих на судьбу не только династии императора-мессии Пола Муад Диба, но и всей подвластной ему Галактики. Другие версии песчаных планет более скучны и служат своего рода «отправными станциями», откуда герои отправляются к дальнейшим приключениям (как это делает Л. Скайуокер в «Звездных войнах», без сожаления покидая пустынный Татуин).
Еще одним ландшафтом-архетипом, добравшимся до звезд, является Океан. Понятно, что с точки зрения формальной экологии, как и в случае с планетами-пустынями, такие миры вряд ли могут существовать на самом деле. Чаще всего подобные планеты используются писателем в виде колоритной детали (как Бескрайнее Море в «Песнях Гипериона» Д. Симмонса или Океан в сценарии «Через тернии к звездам» К. Булычева). Лишь в крайне редких случаях фантаст подробно останавливается на описании жизни на такой планете. Среди крупных произведений о подобных мирах можно припомнить разве что «Синий мир» Дж. Вэнса, «Дверь в океан» Дж. Слончевски да «Ватерлинию» А. Громова. Впрочем, у российского фантаста ситуация несколько сложнее обычного океанического мира. Созданная им действительно невозможная планета Капля, которая «вдвое превышала Землю в диаметре и в полтора раза по массе», вообще полностью состоит из воды.
Уместно вспомнить и «Солярис» Лема, хотя, как известно, Океан не полностью покрывал планету, да и роман делает акцент не на способе организации пространства, а на способе организации жизни.
Своеобразным вариантом планеты-океана являются миры-реки — планеты, вся жизнь на которых тесно связана с одной гигантской рекой. Так происходит в романах одного из самых ярких создателей конструкций подобного рода Ф. Ж. Фармера о Мире Реки, где инопланетяне поместили воскрешенных ими людей на поверхность искусственно преобразованной планеты, омываемой единым речным потоком. Сходный образ использовал и Й. Уотсон в «Книге Реки», а в уже упомянутом «гиперионовском» цикле Д. Симмонса река Тетис течет сразу по нескольким планетам.
Для повествований о вырождающихся или находящихся в длительном кризисе цивилизациях инопланетян часто используется образ покрытого вековечными льдами мира. Самой известной такой планетой, несомненно, оказывается Гетен из книги У. Лу Гуин «Левая рука тьмы». Хотя этот мир и не окончательно промерз от полюса до полюса, но все же именно обстоятельства зимней жизни довлеют над гермафродитами, населяющими Гетен и упорно не желающими присоединяться к «ожерелью планет Экумены». Замороженный мир рисовал и Р. Желязны в рассказе «Вечная мерзлота», и К. Булычев в «Хоккее Толи Гусева», и многие другие.
Особый интерес вызывают сложные планетарные конструкции, среди которых можно выделить естественные, «нерукотворные» образования и сложные инженерные сооружения.
Самыми же научно проработанными и обоснованными среди планетарных образований оказываются миры с высоким тяготением, среди которых первенство явно принадлежит Месклину — удивительной «сплющенной» планете, описанной X. Клементом в романе «Экспедиция „Тяготение“». Другой запоминающийся мир с чудовищной силой тяготения и также населенный разумными существами — это даже не планета, а нейтронная звезда из романов Р. Форварда «Яйцо Дракона» и «Звездотрясение!». Тяготение здесь превышает земное в 67 миллионов раз, а магнитное поле достигает триллиона гаусс! Тем не менее, как и Месклин, этот мир описан автором до визионерства правдоподобно.
К необычным планетарным образованиям можно отнести и гигантские миры, которые, однако, сумели колонизовать земляне. Правда, описывая такие миры, тот же Дж. Вэнс мало задумывается над тем, как могли бы существовать люди на планете, которая в тридцать раз больше Земли («Большая планета», «Мир прогулочных катеров»). Так же пренебрегает силой тяготения на огромном Маджипуре, в десятки раз превышающем по размеру нашу планету, Р. Сильверберг в романах о коронале Валентине. Все объяснения, которые придумали в этом случае американские фантасты (вроде того что на Большой Планете мало «тяжелых металлов» и потому меньше сила тяготения), не выдерживают критики и в любом случае малоправдоподобны. Они нужны скорее для ритуала и реально не влияют на развитие сюжета. Потому что на самом деле все эти и им подобные книги представляют собой фэнтези, только замаскированное под НФ.
Среди естественных планетарных образований очень популярными оказываются сдвоенные миры. Описание таких планет может варьироваться от почти фэнтезийно легкомысленного, как в трилогии Б. Шоу о «деревянных космолетах» («Астронавты в лохмотьях», «Деревянные космолеты», «Беглые миры»), до научно проработанного в «Полете „Кузнечика“» Р. Форварда. Впрочем, правдоподобность и обоснованность деталей в этой книге Форварда — это
