— Ирония судьбы! — горько усмехнулась Марта. — Ты ведь помнишь, как год назад, когда пришли немцы, мы ждали, что янки вот-вот начнут штурм Гаваны. Нас ужасали американские бомбардировки, когда были разрушены многие наши города, но все понимали, что такова цена будущей свободы. Цена освобождения Кубы от власти Гитлера… Мы и теперь с надеждой прислушиваемся к любым новостям с севера, с нетерпением ожидая, когда же янки соберутся с силами и погонят немцев от Вашингтона и Нью-Йорка. И мы боимся о том, что произойдет, если Америка будет окончательно сломлена…
Марта замолчала, словно переводя дух. Как сомнамбула, она пересекла узкое пространство комнаты, села на топчан, сцепив пальцы рук на коленях.
— Я очень устала, — тихо призналась Марта. — Извини, если наговорила тебе много лишнего. Но ты же меня не выдашь? — она попыталась улыбнуться, но вместо милой улыбки вышла кислая гримаса.
— Да что уж, — пожал плечами Фидель.
— Тогда до встречи, — она рывком поднялась с топчана и застыла, как-то по-особенному глядя на Фиделя, словно хотела что-то сказать ему, но почему-то никак не могла решиться.
— До встречи, — он медленно подошел к девушке, вопросительно посмотрев ей в глаза. И, видимо, нашел в их голубизне ответ на свой немой вопрос.
Фидель нежно обнял Марту и осторожно, словно опасаясь, что не совсем правильно понял молчаливый посыл, поцеловал в сухие губы. Марта ответила ему, и они минут пять целовались, забыв обо всех тревогах.
Но когда их губы обрели покой, к Фиделю вернулись его прежние страхи, и он вдруг снова подумал о том, что они видятся в последний раз, и этот поцелуй был прощальным.
— В следующий раз я останусь до утра, — пообещала Марта, но Фидель чувствовал, что она и сама не верит своим словам.
— Когда тебя ждать? — совершенно обыденно спросил он.
— Не знаю, — Марта все-таки смогла улыбнуться. — Когда получу новый приказ Че…
— А без приказа не придешь?
— Не знаю. Скорее всего, нет. Эрнесто приказал соблюдать осторожность и без надобности не светиться.
— А как же листовки?
— Это не его инициатива, — быстро сказала Марта.
— А чья?
— Батистовцев. То есть Объединенного штаба сопротивления… Так это, кажется, сейчас называется.
— Объединенный штаб… — задумчиво проговорил Фидель. — Кого он объединяет?
— В принципе, все разрозненные подпольные группы.
— А много их, этих групп?
— Не знаю. Эрнесто считает, было около десятка. Но большинство выследило и уничтожило гестапо. Эрнесто опасается, что объединяться скоро будет не с кем. Кроме батистовцев, у которых больше возможностей, в том числе и финансовых.
— Мне кажется, объединение — это неплохо, — осторожно заметил Фидель.
— Не знаю, Фиделито, не знаю, — закрыв лицо руками, проговорила Марта. Фиделю показалось, что она, взрослая женщина, была готова разрыдаться, как ребенок. — Я ничего не знаю. И еще очень боюсь. За себя, за тебя, даже за Эрнесто. Я даже не знаю, когда я снова увижу тебя…
— Может, все-таки завтра? — Фидель вопросительно посмотрел на девушку.
Она окатила Фиделя нежным, но тревожным взглядом, и сказала:
— Не знаю. Все-таки нужно соблюдать осторожность…
— Понятно, — вздохнул Фидель. — Но ведь если ты придешь ко мне просто как женщина, разве гестапо что-нибудь заподозрит?
— Откуда мне знать, Фиделито? — Марта вымученно улыбнулась. — Просто мне кажется, что мы еще не скоро сможем быть просто мужчинами и женщинами… Так что буду ждать приказа Че.
— Надеюсь, ты его получишь очень скоро, — Фидель тоже попытался улыбнуться, однако губы не слушались, словно были чужими. — Кстати, как там Че? Где он сейчас?
— Не скажу, — сразу посуровела Марта, и Фидель понял, что сморозил глупость. Она ничего не сказала бы, даже если знала бы точный адрес Че. Но это к лучшему, ибо Фидель не был уверен, что если его возьмет гестапо, он сумеет выдержать пытки…
— Ты права, — коротко ответил он. И не удержался от вопроса, который интересовал его очень давно: — Ты спишь с Че?
— Какой же ты еще глупый, Фиделито! — засмеялась Марта, и легко упорхнула в глухую южную ночь.
Проводив Марту, Фидель вернулся в комнату, отворил скрипучие створки платяного шкафа и выудил из-под груды разного тряпья, большей частью оставшегося от предыдущих хозяев, портативный американский радиоприемник, найденный в руинах Старой Гаваны.
Приемник, если его как следует потрясти, работал вполне сносно.
