помощником. Осмотрел разбитую голову, пощупал пульс, невесело усмехнулся.
— Мертв, — выдавил он.
— Я бы хотел услышать, что скажет по этому поводу наш уважаемый врач, — начал капитан, когда тело Андрея унесли в морозильный отсек.
Тит Ильич пожал плечами.
— Думаю, он сошел с ума.
— Да, ну? — деланно удивился Орлов. — В самом деле? Надо обладать огромными познаниями в медицине, чтобы прийти к такому выводу.
Капитан подошел к сейфу и достал из него бутылку водки. Пить на корабле строжайше запрещалось, и спиртное находилось на борту лишь для экстренных случаев. Каких именно, в уставе прописано не было, но Сергей Иванович, видимо, решил, что такой момент наступил. Он одним движением свернул с горлышка пробку, молча налил себе полстакана и убрал бутылку обратно.
— Не знаю, чем все это могло быть вызвано, — начал доктор, — но мне кажется, что старпом просто-напросто не уснул в камере. Представляете, что чувствует человек, который целый год находится в замкнутом пространстве, лишенный возможности двигаться, общаться и предоставленный только своим мыслям.
— Какой ужас! — Наташа прикрыла руками лицо.
Капитан залпом опрокинул в себя содержимое стакана. Слегка поморщился, затем, прищурившись, посмотрел на доктора.
— Тит Ильич, чем, по вашему мнению, может быть вызвано отсутствие сна в анабиозе?
Врач только развел руками.
— Откуда мне знать? Надо проверять технику. Возможно, подача газа была прекращена из-за сбоя. Это вопрос не ко мне.
Капитан кивнул.
— Хорошо. Эндрю, ты сделал проверку?
Андроид, столбом застывший у двери, шагнул вперед. Встал перед капитаном и лишенным каких-либо эмоций голосом начал:
— Проверка анабиозных камер не выявила каких либо поломок. Все приборы, в том числе и отвечающие за подачу усыпляющего газа, работают в нормальном режиме. Данные индивидуальных биоритмических записей показывают, что пробуждение старшего помощника Андрея Анатольевича Звягинцева наступило через 168 часов 12 минут после начала процедуры усыпления.
— Так! — капитан почесал подбородок. — Значит, Андрей проснулся через неделю. А потом все время лежал без сна крепко зафиксированный эластичными зажимами и опутанный проводами с питательной жидкостью. И вы все это знали и не предприняли никаких мер?!
Андроид не шелохнулся. Он возвышался над капитаном и безразлично смотрел в его глаза.
— Проверка состояния космонавтов проводится в течение 40 часов после помещения в камеру, — все так же бесцветно заговорил он. — В это время корабль еще только входит в зону для гиперпрыжка. По истечении данного времени экстренная разгерметизация капсулы в 96 процентах случаев приводит к поражению легких и сердца человека, как при кессонной болезни. Кроме того, во время прыжка через гиперпространство, нахождение человеческой особи вне криокамеры или анабиозной капсулы неминуемо приводит к смерти.
Андроид замолчал. Орлов опустил голову и надолго задумался.
— Уж лучше бы криокамеру поставили, она надежнее, — пробормотал он.
Потом встал, подошел к сейфу и вновь извлек на свет бутылку. Глотнув прямо из горлышка, он неожиданно резко повернулся приунывшим космонавтам:
— Что вы об этом думаете?
Никто не ответил. Тит Ильич бродил по кают-компании, заложив руки за спину. Семен, нахохлившись, сидел в кресле, и лишь Наташа изредка всхлипывала, нарушая тишину, воцарившуюся в помещении.
— Я знаю, кто убил Андрея! — девушка настолько внезапно подскочила с кресла, что оставшиеся члены команды лишь растерянно повернулись к ней.
— Кто убил? — первым пришел в себя доктор.
— Да вы и убили, Тит Ильич!
Бортовой врач побледнел.
— Я?! — его толстые губы затряслись то ли от негодования, то ли от испуга.
— Да! Вы! Вы! — девушка повернулась к капитану. — Сергей Иванович, помните, как они с Андреем из-за меня сцепились? А как он намекал, что не все смогут дожить до конца экспедиции? Помните?..
Толстяк засуетился. Он неловко замахал руками, будто пытаясь этими движениями сбросить с себя обвинения.
— Что она несет? Сергей Иванович, да ведь я…
— Молчать! — казалось, от окрика капитана вздрогнул даже андроид. — Тит Ильич, объясните, какую инъекцию вы сделали Звягинцеву?