цветущем Япете, и мне хорошо. Космополитизм – это состояние души!
Меня часто спрашивают, почему среди моих героев так много преступников и подлецов, и мне на это нечего ответить. Хотя, конечно, я не согласен. Я стараюсь изображать людей такими, какие они есть: люди как люди, в чем-то симпатичные, где-то меньше. Помню, служа охранником на рудниках Ганимеда, я дружил с одним человеком, заморозившим свою жену в жидком аммиаке. Он много о ней рассказывал, и я, в общем, понимаю его мотивы. А был еще один старый марсианин, он сидел за то, что расшиб по пьяни хрустальную сосульку в общественном месте. На Марсе за такое дают пожизненный срок.
Но сейчас я о другом.
Эта история случилась, когда я уже пару лет жил на Япете, работал на центральном пресс-портале, пописывал налево в несколько журналов и пытался пробить бумажную книгу в местном издательстве. В редакции «Цветущего Япета» мы сидели втроем в одном отсеке: я, Митя Кабанов и Серж Лафоре – фамилии я, конечно, придумал, – хотя работали все в разных отделах.
Мой тезка Серж, которого знакомые узнают в этих записках по характерным словечкам «девиантный», «аберрация» и «ниже абсолютного нуля», занимался микроэкономикой и бизнесом умеренно буржуазного Япета. Микроэкономика и бизнес исправно снабжали его коллекционными емкостями к праздникам, сувенирами на корпоративные годовщины и всякой ценной мелочью за статьи, проводимые мимо рекламного отдела. Иногда мы употребляли это на троих.
Митя Кабанов, известный своим камуфляжным скафандром, цитатами из великих на любую тему и абсолютным успехом у девушек, числился по культуре, но писал во все отделы понемногу, включительно с «Межпланетным сексом». А я собирал информацию для журналистских расследований. Дело кропотливое и муторное: на Япете все друг друга знают, гадости друг о друге рассказывают охотно, однако настаивают на анонимности. Приходится каждую фигню перепроверять по много раз.
Я сидел в редакции и прогонял через поискушку досье на одного деятеля, кандидата в члены местного правительства, теневого хозяина подледного борделя и крупного взяточника. Лично я не был уверен, что это дерьмо вообще стоит трогать, но шеф сказал – надо. Сержа на месте не было. Появляется Митя с очередной барышней на буксире.
– Это Ал-Ла, – говорит. – Она тут у нас посидит, пока я по одному делу сбегаю, ага?
– Ага, – отвечаю. – Тебя из секса искали.
– Передай, будет им в пятницу секс. Не скучай, малыш. Перекуси тут пока.
Я поднял голову и увидел, как девушка кивнула и вскинула узкую ладошку на прощание. Юная марсианочка с кошачьими глазами, не красавица, но непосредственная, милая. Позвякивали колокольчики в ее живых, копошащихся, как гусеницы, косичках. Кабанов оставил ей недопитую бутылку льдокефира и упаковку плавленых сырков, но есть она стеснялась.
– Не обращайте на меня внимания, – говорю. – Я немного занят, будьте как дома.
И занялся правительственным сутенером и хапугой. Через несколько минут услышал, как она зашуршала фольгой.
За полчаса я закончил статью, и мы разговорились.
Ал-Ла рассказала, что учится на гендерного космосоциолога, что ей двадцать три года, ее родители живут на берегу Гранд-канала, а старшая сестра замужем за колонистом с Ио. Она врала. Когда марсиане врут, у них проступают зеленые пятнышки на кончиках ушей, но ей почему-то казалось, что я не вижу. Увлеклась и долго сочиняла про институт и свою дипломную работу по альфа-самцам Земли. Я спросил, как будет называться раздел, посвященный Мите Кабанову. Она смутилась.
– А правда, – спрашивает, меняя тему, – что все журналисты на самом деле непризнанные писатели?
– Нет, – соврал и я. – Попадаются признанные. Но смысл?
Когда беседуешь с марсианами о литературе, становишься циником. Древняя цивилизация, они давно переросли стадию использования слов не по прямому назначению. Если их неформальная молодежь всюду ходит с планшетами и цитирует земных писателей, так это такая протестная мода, назло старшим, вроде колокольчиков в волосах. Сразу хочется дистанцироваться и ляпнуть что-нибудь уничижительное.
Спросил, что она читает. Оказалось, «Марсианку Ло-Литу» Набокова.
– Пошлятина, – говорю. – Кабанов дал скачать?
Позеленела. Угадал, значит.
Тут в отсек заглянула Анджела. Анджела – свой парень, лиловая негритянка весом в полтонны, вследствие чего часто и шумно восхищается сниженной гравитацией Япета. Работает младшим оператором на выпуске, хотя могла бы и новости копиставить, ей предлагали. Выпить способна больше, чем весь наш отсек вместе взятый, и у нее всегда можно одолжиться, если что. Организовывает у себя в бункере на третьем подледном вечеринки, на которые тащит всех подряд. Однажды напоила вдрызг меркурианского посла, и он попер среди ночи на полигон кататься с ледяной волны, еле замяли всей редакцией. В общем, хорошая одинокая баба.
– Мальчики, – говорит, – тут созрела идея…
Увидела марсианку.
