– Акклиматизировались? – спросил Иван.
– Да.
– Превосходно.
Иван зашуршал бумагами, будто что-то искал, и Джон подумал, что этому великану место на боксерском ринге, или среди деревьев с топором в руках, или на стройке века, или у кузнечных мехов, но никак не среди бумаг.
– Простите, – сказал Иван.
– Да?
– Я забыл ваше имя, – признался богатырь.
– Джон, – сказал молодой человек. – Джон Смит.
– Такое обычное имя, – сказал Иван. – Немудрено, что я забыл.
Джон пожал плечами.
– Но ваш внешний вид я запомнил, – заявил он. – Вы не похожи на тех хлюпиков, что прилетают сюда в поисках дешевой романтики. Вы крепкий человек, Джон. В вас чувствуется сила.
Его грубоватая честность понравилась Смиту.
– Итак, – сказал Иван, – вы хотите увидеть настоящую Венеру, верно?
– Верно, – сказал Смит.
– Всё, что вы видели до сих пор, – заявил Иван, разводя руками, – это не Венера; это жалкий огрызок Венеры, зараженный присутствием человека. Бетонный забор – это не Венера. Уродливая гостиница – не Венера. Дома поселенцев, выжигающих вокруг себя всю живность в пределах пары километров, – это уж, конечно, не Венера. Да и как это может быть Венерой, скажите на милость?! – Он стукнул кулаком по столу и раздраженно бросил: – Эти хлюпики прилетают в прекрасный новый мир и делают из него жалкое подобие мира старого.
Джон улыбнулся: положительно, этот человек ему нравится.
– Вы знаете, что такое настоящая Венера, Джон? – спросил Иван.
Джон понял, что ответа не требуется и благоразумно промолчал.
– Я вам покажу. Кис-кис. Иди сюда,
Кошка, мяукнув, подбежала к Ивану, и он протянул руку, и схватил ее за шкирку и приподнял над столом, показывая Джону так, чтоб он мог внимательно разглядеть животное. Джон послушно уставился на кошку и вздрогнул, заметив, что у зверя под пушистым подбородком шевелятся щупальца, серые и склизкие; щупальца росли из тела кошки, и Джон почувствовал, как к горлу подступает кислый комок, сглотнул и, не выдержав, отвернулся – зрелище было отвратительным.
Иван удовлетворенно кивнул и отпустил кошку.
– Настоящая Венера во всей своей красе, – хмыкнул он. –
– Джон, – сказал молодой человек. – Меня зовут Джон.
– Он сказал, Билл, – заявил Иван, – что моя старая кошка, которой, как я думал, осталось жить год, от силы два, помолодела, когда в нее проник этот чертов паразит, и что, может быть, – может быть! – я наткнулся на золотую жилу.
Иван вздохнул, сунул руку под стол и достал бутылку водки и два граненых стакана. Налил себе и, не спросив, – Джону.
– Как вы думаете, – сказал он, – Билл… Билл, верно? Как вы думаете, Билл, я на самом деле наткнулся на золотую жилу? Ответьте честно: позволили бы вы паразиту проникнуть в ваше тело ради обретения вечной молодости?
Джон представил, как скользкие щупальца висят под подбородком, как что-то мерзкое шевелится под кожей, и содрогнулся от отвращения, но тут же подумал, что вечная молодость, возможно, стоит того, и ответил честно:
– Я не знаю.
– Вот и я не знаю. – Иван залпом осушил стакан. – Конечно, мне хочется сказать: конечно, я бы не позволил! Но мы с вами молоды, Билл. Как мы ответим лет через двадцать? Кто знает. – Он утер губы рукавом и заявил невпопад: – А Мурку я им не отдам. И другого такого паразита им век не сыскать – по крайней мере, не в ближайшее время: я сам не знаю, как и где моя дуреха его подцепила.
– Вы – благородный человек, – сказал Джон.
– А вы – глупый турист, – заявил Иван. – Глупый турист, который начитался восторженных статей о Венере в «National Geographic». А статьи эти, Билл, писали хлюпики, которые, прилетев сюда, не вылезали из отеля. Вот вам еще одна правда о планете. Вы – глупый турист, – добавил он, не давая Смиту возразить, – но, черт возьми, вы мне нравитесь. Я вижу в вас искру. – Он погрозил Джону пальцем. – Однако если Венера покалечит вас вместо того, чтоб подарить вечную молодость, не приходите ко мне жаловаться, слышите? Я вас предупредил. – Он грозно уставился на Джона. – Скажите, Билл, я вас
