ахт» — король открытых пространств — сам превращался в большую и неповоротливую мишень для проворных русских «тридцатьчетверок». Опыт, оплаченный дорогой ценой, когда в октябрьских боях дивизия в одном бою потеряла сразу две зенитки, раздавленные прорвавшимися русскими танками.
В любом случае, одернул себя Хаген, глупо сожалеть о том, чего нет. Даже прояви Бельке неслыханную в данных обстоятельствах щедрость, ни к чему хорошему бы это не привело — тяжелые орудия стали бы кандалами и без того едва ползущей сквозь грязь колонны. Двенадцать танков и без того вполне достаточная сила. Седьмая танковая хоть и не сумела разгромить стоящих перед ней русских, но наверняка должна была их чувствительно потрепать. А это, в свою очередь, значит, что русские вряд ли смогут выделить для прикрытия своего фланга сколь-нибудь значимые силы. Несколько устаревших легких танков, в самом худшем случае — одинокая «тридцатьчетверка». А это вполне «по зубам» их боевой группе.
В наушниках неожиданно хрустнуло, зашуршало. Сквозь треск помех лейтенант расслышал чей-то голос, но узнать говорившего, а тем более понять, было совершенно нереально. Шуршащую паутину разрядов прорывали даже не слова — отдельные звуки.
— Хр-р-р-р… потояю, двеадать тан… хр-хр, как пояли, прийм… хр-хр-р-р-р!
— Вас понял, двенадцать танков, только танки, без пехоты и артиллерии, — как можно более четко повторил я. Судя по треску, у рации трофейной «двойки» «поплыл» передающий контур, забивая и соседние частоты.
Двенадцать танков. Встав на башню, я осторожно раздвинул еловые лапы. Ну да, вот они, уже видны и отсюда — маленькие, угловатые и на таком расстоянии кажущиеся совершенно не опасными. Первым, с отрывом метров на двести, прыгал из лужи в лужу легкий танк с маленькой плоской башней, «единичка» или «двойка» типа нашего трофея. За ним шла основная колонна — «чехи», судя по характерным башням, — а вот в замыкающих еще один чистокровный «немец» с длинным тонким хоботком пушечного ствола. «Трешка», гадюка… и наверняка он же и командир. Щедро фрицы сыпанули, не пожалели. Ну да ничего, главное, что в этот раз при них нет всякой пакости вроде пэтэо на буксире. А в честном бою, танк на танк, мы еще посмотрим, чья возьмет!
Не доехав до брода метров четыреста, колонна остановилась, башни развернулись «елочкой». Короткий взблеск над башней «тройки» заставил меня выпустить ветку — оптика у фрицев хорошая. Легкий танк снова двинулся вперед — медленно и осторожно, словно человек, пробующий ногой воду перед купанием. Спустился к речушке… форсировал… выбрался на противоположный берег.
— Давай, Первый! — тихо, словно боясь, что фриц со своим биноклем сумеет расслышать сказанные за километр слова, скомандовал я. — Врежь ему!
И почти сразу же до меня донесся звонкий лай автопушки…
…белые нити трасс прочертили воздух прямо перед выскочившей на берег «двойкой». Водитель дозорной машины показал класс, моментально сдав назад, и следующая очередь русских так же пришлась в пустоту.
— Вот он! — раздался в наушниках азартный выкрик. — Справа двадцать.
Хаген и сам уже разглядел русский танк — небольшая зеленая машина с удивительным проворством неслась по склону, ловко виляя между снарядными росчерками. Лейтенант отметил, что стреляли только «праги», его собственный наводчик совершенно верно решил, что шанс поразить Ивана слишком ничтожен.
— Прекратить огонь!
Команда запоздала — танк перевалил за гребень холма, и стрельба затихла сама по себе. В наступившей тишине был отчетливо слышен прерывистый вой дизеля, постепенно затухавший вдали. Осмелевшая «двойка» снова выбралась на берег и остановилась, настороженно уставясь на соседний холм хоботком пушки.
— Продолжать движение в прежнем порядке, господин лейтенант?
— Подождите…
Хаген даже не мог толком понять, что именно его беспокоит. Да, их обнаружили, на эффект внезапности теперь рассчитывать не придется. В конце концов, сейчас не июнь и, как он сам недавно сказал гауптману Бельке даже иваны должны были чему-то научиться — например выставлять и дозоры. Но будет ли это единственный сюрприз?
— Меняем порядок движения! — решился наконец он. — Первый взвод выдвигается вперед, второй — поддержка огнем по необходимости.
Одна за другой чешские машины скатывались к броду и, расплескав и без того мелкую речушку, с надсадным воем карабкались на глинистый откос. Наконец все пять «праг» выбрались на берег — и по ним по-прежнему никто не стрелял.
Похоже, русский танк и в самом деле был один, решил Хаген, опустил бинокль — и тут же снова вскинул его, уловив едва заметное шевеление среди кустарника. Один… нет, два маленьких зеленых танка непривычного вида вползали на холм.
— Куница-1, внимание! Два русских танка на возвышенности прямо перед вами!
Торопливо застучали пушки «праг», и тут же к ним добавились звонкие хлопки русских «сорокапяток». Стычка вышла короткой: получив несколько
