вытаскивала там яйца из птичьих гнезд. На норовистом коне преодолевала она вброд горные реки, спускалась на лыжах по крутым склонам, в одиночку бродила по лесным дебрям и возвращалась покусанная пчелами, но счастливая, когда ей удавалось добыть дикий мед…
Согревали ее сердце старинные вещи: костяные гребни с хитрыми знаками давно умерших мастеров, неподъемное оружие деда, тяжелые платья из сундуков. Особенно хрустальная ваза, подаренная матери отцом в день свадьбы. Два вензеля, проросших тонкими травами и цветами, переплелись на ней воедино.
Но самой большой радостью для нее стали прогулки по винограднику. В летний день, когда солнце просвечивало сквозь виноградины, будто их плоть состояла из едва сгущенного тумана, юная королева срывала ягоды, смотрела через них на светило, катала их на ладони, а потом отправляла в рот. Солнце растворялось в ней, счастье наполняло ее. В такие дни она становилась улыбчива и добра.
Шли годы. Слуги старели и умирали, а королева, последняя надежда горного народа, расцветала. Заезжие художники обожали писать ее портреты. Подданные любовались ею, когда она проезжала по своим владениям. Ученые мужи, выписанные издалека в королевский замок, чтобы она могла говорить на языках равнины, знала благородные танцы и разбиралась в истории знатных родов, соревновались между собой, создавая стихи, посвященные правительнице.
Но вот среди верных старых слуг остался всего один, ведавший всеми делами, связанными с доходами и расходами. Заболев и чувствуя, что душа едва держится в теле, он передал королеве просьбу: посетить его на смертном одре. А когда она явилась с утешениями, заплакал. Оказывается, доход, который приносили замку виноградник и немногочисленные бедные села, оставшиеся под властью королевского рода, был слишком мал, чтобы его хватало на содержание государыни, ее помощников и уплату процентов по старым долгам семьи. Всё было бы ничего, но дядья, покуда правили в свой черед королевством, спустили всю казну и еще много сверх того в любимых столичных кабаках. Замок, как выяснилось, давно был заложен, а виноградник заложен и перезаложен. Умирая, старый слуга молил королеву сократить все расходы до самой малой цифры, иначе ей будет нечего платить по закладным.
Проводив верного слугу за последний порог, молодая королева призадумалась. Уж очень велик был долг!
Ей пришлось оставить в замке одну только кухарку и трех стражников — всё, что осталось от великой армии горного народа. Она хотела уменьшить плату виноградарям, но это были добрые люди, все знали ее, а она знала всех. И еще это были ее подданные, и королеве не хотелось обижать их, поскольку она, хоть и не вышла из юных лет, чувствовала себя их матерью.
Но как же платить им, когда всё, до последней серебряной монетки, уходило в жадные руки ростовщиков! Королева билась год, другой, третий, пытаясь побороть беду. Она питалась очень скромно, донашивала старые платья, продала любимого коня, но петля долга всё беспощаднее стягивалась на шее.
Наконец, она уже не могла платить жалование виноградарям: у нее почти не осталось денег. Тогда королева стала отдавать им старинные вещи, стоившие намного больше, чем она была должна за работу. Но люди отнюдь не выражали ей благодарность за это. Хуже того, пошли разговоры о том, что замок полон сокровищ, вон какие вещи королева отдает за бесценок! — а честной платы от нее не дождешься. Стали поговаривать, что она обманывает работников, и нет в ее душе справедливости.
Королева терпела. Она ждала нового урожая, который, по словам знатоков, должен был стать невиданно богатым. Неужто не избавит ее это от докучливых кредиторов? Неужто не вернет ей прежние счастливые дни?
Один хитрый человек скупил все королевские долги и явился к правительнице с дерзким лукавством. Разложив бумаги перед нею на столе, он сказал: либо вы отдадите мне сразу весь виноградник, и тогда ваш долг я буду считать уплаченным сполна и даже оставлю вам немного денег на жизнь в замке, либо за три года я заберу у вас и виноградник, и замок, не оставив ничего за упрямство.
Королева опечалилась. Что за времена явились в ее дом незваными гостями?! Отчего ей, правительнице благородной крови, приходится иметь дело с людьми низкими и наглыми, считать каждый грош и ловить намеки на несправедливость, когда по роду своему она должна бы править страной, устраивать балы и награждать храбрейших рыцарей за искусство, явленное ими на турнирах? Время как будто прохудилось, жизнь, яркая и красивая, вытекла из него, будто из дырявой фляги.
Зная, что на свете хотя бы одно остается неизменным, никогда не ослабнет, никогда не станет безобразным, королева отперла замковую часовню и два дня стояла на коленях перед ликом Богородицы, моля о помощи.
Рано утром она вышла к виноградным лозам и гуляла там в течение стражи. Покой вернулся к ней.
Королева собрала виноградарей и сообщила им, что виноградник могут отобрать за долги; но урожай винограда в этом году чрезвычайно хорош, и если они будут работать как следует, то, собрав его до конца, а потом продав, они получат всё жалование, долг же удастся выплатить сполна.
Когда королева ушла, виноградари готовы были согласиться с нею. Но среди них была женщина тощая, злая, неукротимого нрава. Она обратилась к остальным с недобрыми речами. «Неужели вы думаете, что с нами расплатятся? — вопрошала она. — А по-моему, ясно, что нас хотят оставить без гроша. Да хотя бы и расплатились, разве наша работа не стоит в три раза дороже? У королевы полно золота и серебра в замке, а она платит нам, будто нищим подает! Надо требовать большего».
Эти слова многих зацепили за сердце. Некоторые сбежали с виноградников и попытались отыскать более выгодную работу в городе. Некоторые сидели
