– Руки на капот! – скомандовал лейтенант, доставая ПМ.
Калямов подчинился. Гаишник приставил ствол к затылку чекиста и вытащил наручники.
– Пошли вы все! – тихо шепнул Калямов и стремительно развернулся.
Ментенок нажал на спуск. Автоматная очередь отбросила Калямова вместе со старшим наряда, которым он теперь прикрывался как щитом. Придерживая лейтенанта за шею, Калямов вырвал ПМ и выстрелил молодому в голову. Тот дернулся, в свете фар мелькнули брызги крови и осколки зубов. "В рот попал", – понял Калямов и выпустил еще одну пулю. Палец мента заклинило на спусковом крючке. Он упал, посылая длинную-длинную очередь в асфальт, в лес, в звездное небо, пока не кончился весь рожок. Он судорожно подергивался, бряцая стволом по дороге.
– Идиоты, – выдохнул Калямов и бережно опустил лейтенанта.
Тот был мертв – пули из АКСУ, выпущенные практически в упор, прошили бронежилет, и одна попала в сердце. Его напарник все еще бился в агонии. Калямов забрал удостоверение, вытер платком "макаров" и вложил в ладонь лейтенанту. Пусть гаишное начальство обращает больше внимания на совместимость подчиненных при комплектации патруля. Разборка между ментами останется на их совести.
Чекист сдал назад, чтобы не следить около трупов, и вырулил на шоссе. Он торопился в город.
– Здравия желаю, товарищ полковник!
Полковник Енчуков окинул взглядом бодрое лицо Калямова.
– Здравствуй. Как погулял вчера?
– Спасибо, товарищ полковник. Узнал одну интересную новость.
– Очень интересную?
Пока Калямов излагал свою сенсацию, они опустились на служебную стоянку, и старший лейтенант откинул крышку багажника.
Там никого не было.
5
Несмотря на обилие дел, полковник Бабин сидел, запершись в своем кабинете, и, насупясь, буравил взглядом магнитофон. Тяжелая челюсть ходила взад и вперед, а кулаки побелели от напряжения. Он только что в третий раз прослушал запись разговора и теперь высчитывал, провокация это или дружеский жест. Один из голосов был очень похож на голос Нечипоренко, тот же тембр и лексика, но вот слова… Падла! Бабин перемотал на начало и включил воспроизведение.
"-…его надо мочить, пока он что-нибудь не придумал.
– Что-нибудь – это что?
– Например, не взял охрану из "Цунами". Ему это положено.
– Это сильно усложнит дело?
– В принципе нет, но это мои ребята. Помехи.
– …против нас. А мы против них.
– А с твоим когда?
– Сначала Грановский, не будем отступать от плана. С Бабиным будет легче – его никто охранять не станет".
Полковник треснул по кнопке "Стоп".
– Сволочь! – выругался он.
Последняя реплика в разговоре принадлежала Нечипоренко. Вот сука! Неужели все-таки он? Бабин и раньше недолюбливал капитана, считая его плохим исполнителем и еще худшим командиром, но такого не ожидал. Вот сученок! Никогда не думал, что он может решиться на такое. Гад! Грановский уже убит. Неужели это их работа? Бабин злобно оскалился. Или… Мысли вращались по кругу: Енчуков воду мутит, чего он хочет? Нечипоренко ему чем-то помешал, или он копает глубже – я ему помещал? Чем же я мог ему помешать? Ну-ка, гипотетически. Бабин глубко вздохнул, укрощая взбунтовавшуюся нервную систему, и начал прикидывать, где он мог перейти Енчукову дорогу. Лето 94-го, вильнюсская группировка? Нет, бред, интересы полковника затронуты там не были. 1993 год, совместная разработка с Региональным Управлением Дальневосточного края? Тоже вряд ли, да и Енчуков внакладе тогда не остался, переиграл даже, можно считать. Заслуга изъятия наркотиков принадлежала его людям. Память Бабина была
