Тернов смотрел на расплывающийся силуэт сына, и улыбка на губах постепенно бледнела. Лужа крови под ним была просто огромной, не помогали тампоны из рубашки, которыми Андрей пытался заткнуть дырки. Дырок было много – в директора попали четыре пули и, не задерживаясь, вышли насквозь. Печень, крупные кровеносные сосуды были разорваны.
– Пульс нитевидный, – констатировал Волосатый.
– Эй, папа! – испуганно заорал Андрей. – Ты давай не подыхай, слышишь? Ты того, держись!
– Пульс не прощупывается…
По лицу Андрея струился пот. Первую помощь он как мог оказал, а больше ничего не умел. Он понимал, что отца может спасти только немедленное переливание крови, но где ее взять? Поэтому ему ничего больше не оставалось, как прощаться.
Крупнер взлетел на третий этаж, подпрыгнул и ухватился за потолочную панель, притянув кверху ноги. Алюминий гнулся под его пальцами, вцепившимися в вентиляционные дырочки, еще немного – и панель бы рухнула, но тут с лестницы показался Колыванов. Он преследовал фигуранта, стараясь не потерять из виду, но в здании, изобилующем поворотами, это становилось затруднительно. Крупнер обрушился на него из-под потолка, сбив с ног и отшвырнув автомат. Без оружия "чистильщик" был для него не опасен.
Словно оживший муляж, Колыванов встал на ноги. Крупнер сдержал удар, буквально застыв в воздухе – он почувствовал вдруг такое отсутствие всяческого движения в душе этого странного человека, что замер, внимательно изучая противника.
– Ты кто? – спросил он.
Преследователь молчал, и Крупнеру показалось, что перед ним стоит мертвая кукла, манекен: его разум был пуст. Крупнер попытался качнуть, дав энергетический посыл, но человек не принял его. Он был заблокирован настолько, что становилось жутко. По большому счету это существо мало походило на человека, и Крупнер медленно отступил.
– Тебя нет смысла даже убивать, – произнес он. – Ты и так мертв.
Он подобрал автомат и пошел вниз. Туда, где он был еще нужен.
– Что тут происходит? – спросил начальник караула, протиснувшись через толпу к центру круга.
– Директора застрелили, – шепнул техник, сделав страшные глаза.
– ?!!!
Начкар рванулся вперед и едва не споткнулся о ногу в черной модельной туфле. Еще не веря, он уставился на труп Тернова, из волосатого живота которого торчали окровавленные лоскуты ткани. Рядом плакал какой-то молодой человек.
Начкар ошеломленно посмотрел на врача, который понуро развел руками.
"Все, аллее, – подумал он. – Если меня просто уволят – можно считать, что повезло".
Смерть товарища в бою и смерть отца были вещами разными. Скорбь была настолько глубока, что даже почти не ощущалась. Затмевая ее, откуда-то из глубины поднималась горячая ярко-красная волна ярости. Когда Андрей отнял от лица ладони, Волосатого передернуло от его взгляда.
– Там, в подвале, есть дверь с табличкой "Генераторная", – вкрадчиво сказал незаметно подошедший Крупнер, тронув его за плечо. – Рядом, за стеной, находится цистерна с горючим.
Андрей покорно кивнул. Ярость наконец нашла выход. Он притянул к себе мешок и вынул массивный ком ПВВ- 4.
– Иди, – подтолкнул его Крупнер.
– Ты что делаешь? – спросил его Волосатый. Они пробрались к выходу и вышли из здания.
– Я делаю все как надо, – ответил Крупнер, запуская руку в мешок, который зацепил по дороге. – ТАКОЕ дальше продолжаться не может.
– Ты с ума сошел, а люди?
– Люди уйдут. Взрыв не причинит им вреда, а соляру еще надо уметь поджечь.
– А где этот… – вспомнил Волосатый. – Ты его убил?
– Его еще до нас убили, – загадочно ответил Крупнер.
Они отошли к забору со стороны хоздвора. Раньше этот участок простреливался БПУ, но после инцидента со
