3
Когда я объяснил Славе, что нам придется делать, он сначала решил, что я шучу, но я не шутил, и Слава согласился. Он покорно взял оружие и пошел вслед за мной реализовать мой гениальный замысел по воплощению благой и великой цели.
Вряд ли Есиков ждал меня в гости. Во всяком случае, он не боялся, что я к нему снова заявлюсь, и тут жестоко просчитался. Нам посчастливилось прихватить его на выходе из парадного — промедли мы со Славой хотя бы минуту, и дожидаться нам у дверей до второго пришествия. Пришествия Есикова, разумеется, а не Христова.
— Он? — спросил Слава, безошибочно «срисовавший» сексота.
— Ага, — сказал я.
Заслышав клацанье открывающейся дверцы, Леша лениво оглянулся, больше из любопытства, по-моему, ибо на чье-либо внимание к своей персоне он явно не рассчитывал. Полагал, вероятно, что я отсиживаюсь где-нибудь в глухой норе или копаю своей знаменитой лопатой яму для землянки. Но не тут-то было.
Обнаружив за спиной знакомую «Ниву» и амбала, вылезающего из нее, Есиков мгновенно сопоставил эти факты и принял единственно правильное в такой ситуации решение — ринулся наутек.
Я завел мотор и рванул, обогнав бегущего вслед за Лешей Славу, а через пару секунд и самого Есикова, который шарахнулся от машины, посчитав, что я, вероятно, собираюсь сбить его. Да Бог с тобой, зачем краску царапать! Проехав еще десять метров, я круто завернул, перекрыв дорогу, и приоткрыл дверку, приветливо улыбаясь своему бывшему сокурснику и подельнику.
— Ай, точно, — воскликнул я, звучно хлопнув ладонью по бедру. — Казачок-то засранный!
Леша встал как вкопанный, не добежав до «Нивы» пары метров. Он был взмылен, как конь, и тяжело дышал. Конь педальный! Сзади подскочил Слава и со всей силы хрястнул лапой по есиковскому плечу. Салочка!
— Че, Леша, — я выбрался из машины, — прокол получился?
— К-ка-кой прокол, ты чего? — задыхаясь от волнения и испуга, спросил Есиков.
— Запятнали тебя, — пояснил я, указав на Славу. — А ты сам себя еще раньше запятнал сотрудничеством с правоохранительными органами.
— Ты опять за старое? — успокоился Леша. Его самообладание было достойно уважения. — Мы ведь разобрались с этим.
— Нет, дорогой мой товарищ, — улыбнулся я. — Теперь уже за новое. Потому что запятнать себя ты успеваешь гораздо быстрее, чем отмываешься от старого. Может быть, это карма такая, а?
— Ты о чем? — начал было кипятиться Есиков, как бы не обращая внимания на сопевшего позади громилу. Но нет, наглость не всегда второе счастье.
— Слава, веди его в дом, — распорядился я. — А я машину пока запаркую.
Через пять минут мы сидели на кухне: Леша у окна, мы со Славой по другую сторону стола — у выхода. Простреленная балконная дверь была заткнута кусочком поролона.
— Живьем сожрете или задушите хотя бы сначала, вурдалаки? — спросил Есиков после того, как я растолковал ему подробности разборки с ОБЭП.
Сам признался. По крайней мере, не отрицал. Что ж, это было типично в его стиле: сначала настучать, а потом честно во всем признаться.
— Зачем же, — ответил я, — мы люди культурные. Вот настоящие уголовники тебя давно бы замочили, поистязав по-страшному, а мы обойдемся без анатомического театра драмы и комедии.
Сексот расслабился, почувствовав, что его не будут убивать. Впрочем, кто знает, что лучше, — ведь в мире есть вещи пострашнее смерти.
— На вот, почисти. — Я выложил на стол тэтэшник, баночку с оружейным маслом и большой кусок ветоши.
— Зачем? — не понял Леша.
— У самого мозгов догадаться не хватает?
— На меня стрелки хочешь перевести, — скривился сексот, неохотно беря в руки пистолет. Он проверил наличие обоймы, но обнаружил пустую рукоять. Патроны ему доверять было еще рано.
— Давай, чисти, — вздохнул я. — С неполной разборкой.
Потыкавшись немного с незнакомой системой, Есиков разобрал ТТ и принялся тщательно протирать и смазывать каждую деталь, оставляя по всей поверхности отпечатки своих пальцев. Кто теперь докажет, что этот пистолет не его? То же самое он сделал с патронами, которые я ему дал: обтер каждый тряпочкой, затолкал в обойму, вставил ее в рукоять. Передергивать затворную планку я его не попросил, а сам он не решился — Славина клешня, поигрывающая на рубчатой накладке засунутого за ремень «кольта», убедительно доказывала отсутствие всяких шансов на успех. В завершение я аккуратно разлепил края купленного по дороге полиэтиленового пакетика и протянул Леше, чтобы он опустил туда пистолет. Завернул пакетик и убрал улику в
