Никитин, прощай!
С тобой было весело. Ребенок — это лучшее, что ты мог мне дать, но воспитывать его должен нормальный человек. Не хочу, чтобы наш сын вырос таким, как ты и я.
Я ухожу. В ближайшее время мне понадобятся деньги. Не для меня — для нашего малыша. Прости за все. Нас не ищи.
Почерк был мелкий, но разборчивый и красивый.
«В начальных классах отличницей была», — подумал бывший писарь-чертежник и сунул записку в карман. Пальцы наткнулись на круглый продолговатый предмет. Им оказалась пробка с кусочком царского клейма.
Это было все, что осталось у него от сокровищ Массандры.
— Бабочка улетела, — резюмировал Юра.
Компаньоны сидели в офисе «Альмарелли».
Директор — на своем месте, а Макс сокрушенно утонул в кресле для посетителей.
— Она кинула меня так же, как я хотел обнести Гридневых, — с сардонической гримасой произнес убитый горем жулик. — А я только начал ей доверять!
— Женщины бросают. С мужчинами это случается. Не расстраивайся, со мной такое тоже было. Поболело и прошло. Тут надо понять, что, если хочешь жить напропалую, тебе придется жить в одиночестве.
Макс продолжал изводить себя напрасными стенаниями. Если бы под рукой был пепел, он посыпал бы голову.
— Расчувствовался, олень. — Верещагин заскрипел зубами. — Ай, какой я идиот! Какой идиот… Ну все, теперь с лоховской жизнью покончено! Чтоб я еще хоть раз…
— Ерунда, время лечит, — утешил Юра. — Через неделю ты свыкнешься с обстоятельствами, через пару месяцев боль потери исчезнет. Через полгода ты думать об этом забудешь.
— За полгода мир может рухнуть. Полгода — это слишком много. Время движется вперед, а молодость — это порок, который быстро проходит. Я стар, и внешность подгуляла, — пробормотал Макс, вспоминая, как порхал веселым мотыльком от приключения к приключению в дни юности своей. — Теперь я помятый, траченый жизнью мотыль.
— Не унывай, — подмигнул Юра. — Может быть, на тебя еще клюнет крупная рыба.
Макс вымученно улыбнулся.
— Выпить не предлагаю, — заявил компаньон. — Как бы тебе ни хотелось снять стресс алкоголем, постарайся не бухать. Не дай боже сорвешься в штопор. С разбитым сердцем это легко. Тебе уходить в запой никак нельзя, нам еще пахать и пахать. Впереди много дел, требующих трезвого рассудка.
— Я не запью, — пообещал Макс.
— Ты знаешь что сделай, — оживился Юра, — погуляй сегодня по городу. Поброди по улицам, подумай о всяком, расстанься с этим прошлым. Можешь, в конце концов, напиться до зеленых соплей, только без экстрима, пожалуйста. Доберись до дома без приключений. Завтра я за тобой заеду, и мы затеем деловую движуху, идет? Мне вчера по электронке письмо пришло от знакомого парнишки из пиар отдела «Газпрома», предлагает поработать вместе над текстом присяги для сотрудников концерна. Чувак оценил название «Альмарелль». Так что давай, вливайся в творческий процесс, у нас впереди большое будущее. Завтра весь день работаем над клятвой на верность сюзерену, а вечером закатываемся в ночной клуб. Попрыгаешь на танцполе, познакомишься с классной телкой и забудешь обо всем. Я не дам тебе раскиснуть!
— Лады, — кивнул Макс. — Давай так и сделаем.
— Договор! Тогда до завтра. Не прощаемся.
Макс вышел из офиса и сел в тринадцатый троллейбус, чтобы доехать до метро. В конце салона контролеры увлеченно штрафовали девушку. Макс с удивлением узнал когда-то проученную им троицу шакалят. За год юнцы подросли и заматерели, их истаскавшиеся мордочки украсила печать профессионального хамства. Они по-прежнему сосали деньги из трудового народа.
«Так ничему и не научились. — Макс оттолкнулся от поручня. — Все проездные документы проверяем? — Бушевавшая в нем гроза нашла громоотвод. — Ладно, сейчас я вам покажу настоящую проверку на дорогах. Держитесь!»
Примечания
