– Лорен… а тот человек под горой мертв? – спросил вдруг Пол Шафер.
Лорен как-то странно посмотрел на хрупкого юношу, задавшего тот самый вопрос, которого маг так страшился, и прошептал:
– Как, и ты тоже? – И сказал уже громче: – Нет. – Что было истинной правдой. – Нет, он жив. – И снова заговорил на том странном языке.
Дэйву очень не хотелось показывать другим, что ему страшно – в сущности, он потому и явился сюда – и его все сильнее охватывает самая настоящая паника. Пол, услышав ответ Лорена, лишь раз кивнул в знак согласия и не сказал больше ни слова. Странный речитатив тем временем стал скорее напоминать некую песнь с весьма сложной мелодией и звучал все громче и громче. Облако исходившей из невидимого источника энергии окутало их, в воздухе разлилось отчетливо видимое сияние, возник негромкий гудящий звук…
– Эй! – взорвался Дэйв. – Пусть мне сперва твердо пообещают, что я вернусь назад! – Ответа не последовало. Глаза Мэтта Сорена были закрыты. Он крепко сжимал руку Дэйва.
Сияние стало ярче, усилилось и гудение.
– Нет! – снова выкрикнул Дэйв. – Я не хочу! Пусть мне сперва пообещают… – И он, изо всех сил рванув руки, высвободил их из рук Дженнифер и гнома.
Кимберли Форд пронзительно вскрикнула.
И в этот самый миг Кевин, не веря своим глазам, увидел, что комната вокруг них начала расплываться, а Ким с безумным выражением лица вцепилась в руку Дэйва и в свободную руку Джен, а из горла ее рвется странный пронзительный крик.
Затем они провалились в леденящий холод и тьму, царившие в пространстве между мирами, и перед Кевином все померкло. Но ему показалось, что где-то в мозгу у него – это продолжалось то ли мгновение, то ли столетие – грохочет странный издевательский смех. Во рту был отвратительный горький привкус перегоревшей печали. «Ах, Дэйв, – думал он, – Дэйв Мартынюк! Что же ты наделал?»
Часть вторая
ПЕСНЬ РЭЧЕЛ
Глава 1
Совершив Переход, они оказались в небольшой, тускло освещенной комнате, где-то высоко над землей. За раскрытыми окнами была ночь. В комнате имелись два кресла, скамьи вдоль стен и камин, в котором не горел огонь. На каменном полу лежал ковер с каким-то чрезвычайно сложным рисунком. На одной из стен, почти полностью закрывая ее, висел огромный гобелен, но в комнате, несмотря на неровное пламя горевших на стенах факелов, было темновато, и разобрать рисунок, вытканный на гобелене, оказалось практически невозможно.
– Ну что, Серебряный Плащ, вернулся? – послышался от двери чей-то довольно противный, пронзительный голос, в котором не чувствовалось ни капли радости. Кевин быстро посмотрел в ту сторону и увидел бородатого мужчину, лениво опиравшегося на копье. Лорен даже головы не повернул в сторону бородача и с нескрываемой тревогой громко окликнул гнома:
– Ты как, Мэтт?
Тот явно чувствовал себя неважно: он молча, с явным трудом кивнул и сразу же рухнул в одно из тяжелых кресел. На лбу у него выступили крупные капли пота. Кевин посмотрел на остальных, но все вроде бы перенесли Переход прекрасно, хоть и выглядели несколько ошалелыми. Вот только…
ВОТ ТОЛЬКО СРЕДИ НИХ НЕ БЫЛО ДЭЙВА МАРТЫНЮКА.
– Господи! – охнул Кевин. – Лорен, а где же…
И умолк, остановленный его умоляющим взглядом.
Пол Шафер, стоявший рядом с Кевином, тоже успел перехватить взгляд мага, тут же подошел к девушкам, что-то тихо им сказал, затем обернулся к Лорену и один раз утвердительно кивнул.
И только после этого маг наконец посмотрел в сторону бородатого стражника, стоявшего в прежней ленивой позе.
– Нынче ведь канун праздника? – спросил его Лорен.
– Ну да, канун, – ответил бородач. – А разве наш великий маг и сам этого не знает?
Кевин заметил, что глаза Лорена в свете факелов сердито блеснули.
– Ступай, – велел стражнику маг, – передай королю, что я вернулся.
– Ночь на дворе. Король давно спит.
– Не твое дело. Эти новости он узнать захочет. Ступай же!
Физиономия у стражника была на редкость наглая, и двигался он нарочито медленно. Впрочем, стоило ему повернуться лицом к двери, как в воздухе что-то просвистело, и брошенный чьей-то рукой нож вонзился, дрожа, в дверной косяк буквально в нескольких дюймах от головы бородача.
– Я тебя, Варт, знаю преотлично, – сказал кто-то глубоким басом, и стражник резко обернулся, бледный как полотно; это было хорошо заметно даже при тусклом свете факелов. – Учти: я тебя давно заприметил. А сейчас ты быстренько сделаешь то, что тебе было велено, и впредь будешь почтительно разговаривать с теми, кто выше тебя, иначе в следующий раз нож мой вонзится прямо тебе в глаз! – Мэтт Сорен, внезапно поднявшийся с кресла, так и излучал опасность.
