– Не могу, Кев. Мне очень многое нужно успеть здесь сделать.
– Хм… Ладно, хорошо. Я чем-нибудь могу помочь?
– Пока, к сожалению, ничем. Может быть, позже.
– Отлично. – Кевин старался сделать вид, что ему все равно. – Мы дня через три-четыре уже вернемся.
Пол увидел, как за воротами промелькнула рыжая грива Джаэлль.
– Вот и хорошо, – сказал он своему самому близкому другу. – Будь осторожен. – Нужно было бы еще что-то сказать, но не мог же он, Пол, быть всем на свете – и человеком, и богом? Он не был даже как следует уверен в том, что именно теперь собой представляет.
Он хлопнул Кевина по плечу и быстро пошел прочь, пробираясь сквозь густую толпу и надеясь все же перехватить Джаэлль. Он не оглянулся. Он понимал, что у Кевина сейчас такое лицо, что не остановиться будет просто невозможно. А, остановившись, придется все ему объяснить. Но вряд ли у него хватит душевных сил, чтобы объяснить Кевину, как глубоко коренится в его душе страх.
Уже почти настигнув Джаэлль, он изумленно заметил, что рядом со жрицей стоит Дженнифер. Постаравшись придать своему лицу спокойное выражение, он подошел к ним и сказал:
– Вы обе очень нужны мне.
Джаэлль обдала его ледяным взглядом:
– Придется подождать.
Что-то такое было в ее голосе… Пол рассердился.
– Нет, не придется! – И он, довольно грубо ухватив ее за правую руку повыше локтя, а Дженнифер – чуть нежнее – за левую, поволок обеих, улыбаясь как сумасшедший, направо и налево, через весь вестибюль, затем по коридору, а затем, ни на секунду не снижая темпа, сунул девушек в первую же попавшуюся комнату, показавшуюся ему свободной.
Слава богу, там действительно никого не оказалось. На двух столах и скамье возле окна лежали и стояли различные музыкальные инструменты. Посреди комнаты возвышались старинные клавикорды, а рядом с ними на боку лежала арфа; ножки подставки, на которой она была закреплена, торчали вверх.
Пол быстро закрыл за собой дверь.
Обе женщины вопросительно смотрели на него. В любое другое время он бы, возможно, остановился и помолчал минутку, чтобы оценить про себя, какая красота оказалась сейчас в комнате с ним рядом, но пара ярко-зеленых глаз смотрела на него более чем прохладно, а пара темно-зеленых прямо-таки пылала гневом. Он понимал, что сделал Джаэлль больно (возможно, даже останется синяк), однако она явно не собиралась ему этого показывать. А гневно воскликнула:
– Может быть, ты все-таки объяснишь свое поведение?
Ну, подобных интонаций он не намерен был терпеть.
– ГДЕ ОН? – рявкнул Пол, точно клинком рубанул.
И почувствовал, что оказался в тупике, да еще и безоружным, ибо после недолгой паузы обе женщины улыбнулись и обменялись снисходительными взглядами.
– Что, испугался? – чуть насмешливо, но спокойно спросила Джаэлль.
Пол и не отрицал этого.
– Так где же он? – повторил он свой вопрос.
Ответила ему Дженнифер:
– С ним все в порядке, Пол. Джаэлль как раз мне о нем рассказывала. А когда ты узнал?
– Прошлой ночью. Я пошел туда… ПУСТАЯ КОЛЫБЕЛЬ, ЛЕДЯНОЙ ВЕТЕР, НИКОГО В ДОМЕ…
– Лучше бы ты сперва спросил у меня или у Джаэлль, – мягко заметила Дженнифер.
Он чувствовал, что вот-вот взорвется от гнева, но безжалостно подавил в себе это желание. Почти подавил. Ни та, ни другая женщина самодовольными вовсе не выглядели; напротив, обе весьма сочувственно на него глядели. И он сказал, тщательно подбирая слова:
– Возможно, вы обе кое-чего не понимаете до конца. Я не знаю, способна ли хоть одна из вас оценить, насколько сейчас острый момент. Мы ведь говорим не о простом малыше, спящем в колыбельке и пускающем детские слюнки; мы имеем дело с сыном Ракота Могрима, И Я ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ГДЕ ОН НАХОДИТСЯ! – Он чувствовал, как хрипло звучит его голос от напряженных усилий сдержаться и не заорать.
Джаэлль побледнела, но ответила ему снова Дженнифер:
– Мы все понимаем, Пол. И вряд ли я способна забыть, кто его отец.
Ему словно холодной водой в лицо плеснули; весь гнев сразу улетучился, оставив после себя лишь глубокую печаль и затаенную боль.
– Да, конечно… – промямлил он наконец. – Прости. Я очень напугался вчера. Этот пустой дом меня окончательно добил.
– А что было до него? – спросила Джаэлль, и голос ее на этот раз звучал совсем не резко.
– Сюда явилась Фордэта из Рюка.
