куда больше любви и уважения, чем выпало на его долю.
– Но ты же его любила, правда?
– Слишком поздно я полюбила его, – сказала Исанна. – И с таким трудом! И только как короля. Я, правда, всегда пыталась помочь ему нести это страшное бремя… Но он вместо благодарности изыскал способ отправить меня сюда и оставить здесь в полном одиночестве.
– И очень долгом, – тихо заметила Ким.
– Что ж, у каждого в жизни своя роль, – вздохнула Видящая. Обе женщины умолкли. В хлеву за домом жалобно мычала корова. Щелкнул замок в воротах – это Тирф запер их; потом по двору послышались его неровные шаги. Ким посмотрела Исанне прямо в глаза, и легкая усмешка тронула ее губы.
– Ты вчера сказала мне одну ложь, – сказала она.
Исанна кивнула.
– Верно. Но это не моя истина, чтобы я имела право ее раскрыть.
– Я знаю, – сказала Ким. – Ты очень долго жила одна и слишком многое пережила в одиночестве. Правда, теперь у тебя есть я; хочешь, я разделю с тобой твою ношу? – Усмешка вновь мелькнула у нее на устах. – Я, кажется, похожа на священную чашу… Каким могуществом ты можешь меня наполнить?
На щеку Исанны из уголка глаза скользнула слезинка. Она смахнула ее и покачала головой:
– То, чему я могу научить тебя, почти никак не связано с каким-либо могуществом. Теперь твой жизненный путь навсегда связан с твоими снами, как и у всех Видящих. А этот камень тебе немного поможет.
Ким посмотрела на свою правую руку. Камень в кольце больше уже не напоминал красное пламя – как на руке ЭйлАвена – и лишь слабо мерцал, приобретя темный и глубокий цвет загустевшей крови.
– А ведь я действительно видела во сне это кольцо! – сказала Ким. – Ужасный был сон… и как раз в ночь перед нашим Переходом. Что это за кольцо, Исанна?
– Бальрат – так называли этот камень в древности. Это значит «Камень Войны». Он имеет отношение к дикой магии и создан не руками человека, то есть им нельзя управлять, как, например, творениями Гинсерата или Амаргина. Долгое время он считался утраченным. Впрочем, он и раньше не раз пропадал куда-то и никогда не находился вновь без особой на то причины – так, по крайней мере, говорится в старинных преданиях.
За беседой они не заметили, как за окнами стемнело.
– Но почему ты отдала его мне? – робко спросила Ким.
– Потому что и я тоже видела его в сне. На твоей руке.
Откуда-то Ким знала, что ответ будет именно таким. Пульсирующий свет в темно-красной глубине камня внушал ей страх.
– И что я там делала – в твоем сне? – снова спросила она.
– Поднимала усопших, – ответила Видящая и встала, чтобы зажечь в комнате свечи.
Ким закрыла глаза. Знакомые образы, разумеется, были тут как тут и сразу обступили ее со всех сторон: хаос каменных глыб, бескрайние, покрытые травой просторы, темное ночное небо над ними, кольцо, огнем горевшее у нее на пальце, и ветер, поднявшийся вдруг над морем трав, засвистевший среди камней…
– Господи! – вскричала она. – Да что же это, Исанна?
Видящая вернулась на прежнее место и сумрачно посмотрела на распростертую на подушках девушку, которая тщетно пыталась избавиться от обрушившегося на нее невыносимо тяжкого бремени.
– Я не совсем уверена, – начала Исанна, – и должна быть очень осторожна в определениях, но мне кажется, что вскоре будет выткан ИНОЙ рисунок… Видишь ли, сперва он умер в твоем мире…
– Кто умер? – прошептала Ким.
– Великий Воин. Которому суждено всегда умирать, хотя покоя он не обретет никогда. Такова его судьба.
Ким до боли стиснула руки:
– Но почему?
– Из-за того, что в самом начале своей жизни он совершил большую ошибку, сотворил страшное зло. Об этом рассказывают, поют и пишут поэты всех миров, в которых он сражался.
– Сражался? – Сердце у Ким стучало как молот.
– Ну да, – сказала Исанна по-прежнему тихо и ласково. – Он же Воин. Которого, правда, мы можем призвать на помощь только в случае самой черной нужды и только магическим заклятием, произнеся вслух его Истинное имя. – Голос ее шелестел по комнате, точно ветер.
– И каково это имя?
– Это тайна. Имени его не знает никто. Ни один человек не знает даже, у кого это имя можно спросить. Но у Воина есть и другое имя; им его обычно и