– Это она тебе сказала? – наконец спросил он, и Ким впервые услышала его настоящий голос.
– Нет. Она-то как раз мне солгала. А потом призналась, что не может раскрыть эту тайну, ибо она ей не принадлежит. – Ким поколебалась, но все же сказала: – Я узнала это от ЭйлАвена. Там, у озера.
– Я видел. И восхищался тобой.
Ким почувствовала, как на лбу опять появляется знакомая вертикальная морщинка.
– Ты знаешь, что Исанны больше нет? – Она старалась говорить как можно спокойнее.
Он кивнул.
– Это-то я знаю. Вот только не понимаю, что с ней произошло… И твои волосы…
– Она хранила у себя в тайнике Локдал! – с вызовом начала Ким. Ей почти хотелось причинить ему боль. – И она решила… сама им воспользоваться.
Он вздрогнул, и ей стало стыдно за свое тайное желание. Она обратила внимание, каким детским жестом он невольно прижал пальцы к губам. Смешно! Такой взрослый мужчина!
– Нет, не может быть! – выдохнул он. – Ах, Исанна! – В голосе его звучала искренняя боль.
– Так ты понимаешь, ЧТО она сделала? – Вопрос этот таил ловушку, но ей уже не хотелось его мучить. Слишком больно и тяжело было обоим.
– Да, я знаю, на что способен этот кинжал. Я не знал только, что она хранила его здесь. Она, должно быть, очень любила тебя.
– Не только меня. Всех нас. – Ким опять запнулась. – А меня она видела во сне еще двадцать пять лет назад. До того, как я родилась… – Но легче от этих слов ей не стало. Да и чем можно было облегчить эту боль?
Глаза его широко раскрылись от удивления:
– Этого я не знал!
– А откуда ты мог это знать? – Он, похоже, воспринимал свои просчеты как нечто в высшей степени оскорбительное для себя. Однако ей было необходимо сказать ему и еще кое-что. И она вспомнила вдруг, что произносить вслух его имя здесь запрещено. – Сегодня в полдень умер твой отец, Айлерон.
Он промолчал. Они некоторое время посидели в тишине, и старший сын Айлиля первым нарушил молчание:
– Я знаю, – сказал он. – Послушай сама.
И она услышала: казалось, все колокола в Парас Дервале звонят разом. То был похоронный звон в честь умершего короля.
– Мне очень жаль! – сказала она искренне.
Губы его дрогнули, он отвернулся и стал смотреть в окно. «Ах ты, ублюдок бессердечный! – сердито думала Ким. – Он знает, видите ли!» Надо было посильнее ему врезать! Она уже собиралась «добавить», но тут Айлерон вдруг совсем повернулся к ней спиной, и она успела заметить, что по щекам его текут слезы.
Она даже вздрогнула от неожиданности и, разумеется, сразу же приступила к самобичеванию. Господи, да разве так можно с человеком! Похоже, мысли этого Айлерона действительно трудно прочесть, но как она-то могла НАСТОЛЬКО в нем ошибаться? Ну и заносит же ее! Типичная Ким Форд, даже смешно. С удовольствием посмеялась бы, да только вот здешние жители ее не поймут – они ведь столько надежд собираются на нее возложить, особенно теперь. А зря. Ей ведь подобная роль совсем не подходит. Она чересчур импульсивна, крайне недисциплинированна и недостаточно скромна – в общем, самая заурядная особа, которая кончает интернатуру в Торонто. Ну и что, черт побери, ей теперь со всем этим делать?
Пока что, во всяком случае, она явно ничего сделать не могла. А потому лежала очень тихо, почти не шевелясь, и через некоторое время Айлерон сам повернулся к ней, поднял свое загорелое бородатое лицо и сказал:
– После того как умерла моя мать, он очень сильно переменился и больше уж никогда не был прежним. Он как-то… зачах, что ли. Поверишь ли, он ведь когда-то был поистине великим правителем!
Тут она все-таки могла ему чем-то помочь.
– А я это видела – тогда, у озера. Мне ЭйлАвен показал. Я знаю, Айлерон, что твой отец был великим человеком.
– Я старался присматривать за ним, пока хватало сил и терпения. – Теперь он уже полностью владел собой. – Но потом терпение мое лопнуло. Во дворце так и кишели различные группировки и фракции, и всем страшно хотелось, чтобы отец отошел от дел и уступил трон мне. Двоих мерзавцев, которые говорили об этом в моем присутствии, я попросту убил, но отец все равно стал подозрительным. Стал всего опасаться. И мне больше не удавалось поговорить с ним по душам.
– А Диармайду?
Этот вопрос, казалось, искренне удивил его.
– Диармайду? Моему брату? Но он же был страшно занят: пил или развлекался с женщинами в Южной твердыне. А в оставшееся время играл роль хранителя.
– По-моему, он способен не только пить и развлекаться с женщинами, – мягко заметила Ким.
