вести умные разговоры с учеными людьми вроде Винса. Я там был вообще сбоку припека.
— «Сбоку припека»! — передразнил его отец, произнося эти слова с сильным украинским акцентом. — Врешь ты все! Ты просто завидуешь ему, вот и…
Дейв бросил трубку. И отключил телефон. И, страдая и раздражаясь одновременно, все смотрел и смотрел на молчавший аппарат, зная, что теперь он больше зазвонить не сможет.
Они посадили девушек в такси, посмотрели вслед сердитому Мартынюку, фигура которого постепенно исчезала во тьме, и Кевин Лэйн предложил бодрым тоном:
— Ну что, amigo, пойдем кофе пить? Нам ведь многое еще обсудить нужно.
Пол ответил не сразу, и этих нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы нарочитый энтузиазм Кевина начисто угас.
— Не сегодня, Кев. Ладно? Мне еще нужно кое-что сделать.
Кевин с трудом проглотил готовые сорваться с языка горькие слова и умудрился относительно спокойно сказать:
— О'кей. Что ж, спокойной ночи. Возможно, завтра увидимся. — И, резко повернувшись, чуть ли не бегом бросился к тому фонарному столбу на Блур-стрит, у которого припарковал машину. Пожалуй, только не стоило так гнать — машина буквально летела по тихим ночным улицам.
К своему дому он подъехал уже во втором часу ночи и постарался как можно тише отпереть дверь, а потом закрыть ее изнутри на задвижку.
— Да я не сплю, Кевин, — услышал он голос отца. — Не беспокойся.
— А почему, интересно, ты до сих пор не спишь, абба? — Он всегда называл отца еврейским словом «абба».
Сол Лэйн в пижаме и халате сидел на кухне за столом. Он удивленно поднял бровь и нарочито «возмутился»:
— А что, мне у собственного сына спрашивать, когда ложиться?
— У кого ж еще? — Кевин плюхнулся на стул с ним рядом.
— Вот нахал! — одобрительно усмехнулся отец. — Чаю хочешь?
— Вообще-то не возражал бы.
— Ну как доклад? — спросил Сол, поглядывая на закипающий чайник.
— Блеск! Нет, правда, здорово было. А потом мы с докладчиком еще и выпили немножко. — Кевин попытался сообразить, можно ли рассказать отцу о случившемся, и решил не рассказывать. Оба давно уже привыкли оберегать друг друга от ненужных волнений, и Кевин прекрасно понимал, что подобный рассказ его старику переварить будет не под силу. Хотя, конечно, жаль. Было бы здорово, думал он с легкой горечью, если б сейчас рядом был ХОТЬ КТО- ТО, с кем можно было бы посоветоваться.
— А у Дженнифер как дела? И как там ее подруга?
Горечь в душе Кевина тут же растворилась в волне горячей нежности. Ведь отец растил его один! И, будучи ортодоксом, так и не смог утешиться, когда у его сына начался роман с католичкой Дженнифер. Однако он постоянно ругал себя за подобную нетерпимость и все то недолгое время, что Кевин и Дженнифер были вместе, да и теперь, впрочем, обращался с Джен как с величайшей драгоценностью.
— У нее все отлично, пап. Она передавала тебе привет. И Ким тоже.
— А Пол? У него, похоже, не все так хорошо?
Кевин сделал круглые глаза:
— Ох, абба! Слишком уж ты у нас проницательный! Откуда такая осведомленность?
— А оттуда. Если б у него все было о'кей, ты бы сейчас не сидел со мной на кухне, а отправился бы куда-нибудь с ним, как раньше бывало. И чай я бы сейчас один пил. В полном, так сказать, одиночестве. — Глаза его смеялись, но в голосе слышалась грусть.
Кевин рассмеялся и тут же умолк, почувствовав себя неловко.
— Ты прав, абба. У Пола действительно дела неважные. Но я, похоже, единственный человек, которому это не все равно. И, по-моему, я этими своими вопросами ему уже просто плешь проел! Чего мне меньше всего хотелось бы…
— Иногда, — заметил его отец, наливая чай в стаканы с подстаканниками — в русском стиле, — настоящий друг и должен проедать плешь.
— Так больше никто, похоже, и не подозревает, что с ним что-то не так! Самое большее — скажут, что, мол, время все лечит, или еще какую-нибудь чушь.
— Время действительно все лечит, Кевин.
Кевин нетерпеливо отмахнулся.
— Да знаю я! Не такой уж я дурак. Но я ведь и Пола знаю! А он… Что-то с ним происходит, абба, и я никак не могу понять…
Отец, молча слушавший его, спросил:
— И давно это продолжается?
— Уже десять месяцев, — безнадежным тоном ответил Кевин. — С прошлого лета.
