— Но, значит, она все-таки была там? Она с тобой говорила? Скажи, о чем она с тобой говорила?
— Нет, — решительно ответил Пол.
— Ты должен сказать мне. — Но теперь Джаэль уже не приказывала, не требовала. И ему казалось, что он действительно что-то должен, что-то хотел сказать ей, но усталость путала его мысли. У него просто не было сил, он настолько устал, настолько был весь выпит до капли… Выпит… Он только сейчас осознал, что страшно хочет пить.
— Ты прекрасно знаешь, — сказал он с некоторым нажимом, — что я не пил и не ел целых три дня. Неужели не найдется…
От неожиданности Джаэль так и застыла, глядя на него, потом быстро подошла к низенькому столику у дальней стены и налила ему целую чашку чуть теплого бульона. Однако он не смог принять у нее чашку — руки слушаться пока не желали — и решил, что сейчас она пошлет за кем-нибудь из своих серых помощниц, однако она, испытывая явную неловкость, присела на краешек его постели и стала кормить его сама.
Он молча пил бульон, потом устало откинулся на подушки, и она хотела уже встать, но вдруг с выражением брезгливого отвращения на лице наклонилась и рукавом своего белого одеяния отерла ему кровь с лица.
И сразу вскочила, и снова воздвиглась у его постели, царственно высокая, с пламенеющими в свете свечи волосами. И Пол, глядя на нее снизу вверх, вдруг сам смутился.
— А почему, — спросил он, — я здесь?
— Я прочитала тайные знаки.
— Ты не ожидала, что найдешь меня живым?
Она покачала головой.
— Нет, но то была уже третья ночь, и когда взошла красная луна…
Он понимающе кивнул. Потом спросил:
— Но тогда зачем же… тебе-то было беспокоиться?
Она сердито сверкнула глазами:
— Не изображай невинного младенца! Грядет война. Ты понадобишься.
У него болезненно сжалось сердце.
— Что ты имеешь в виду? Какая война?
— Ты разве не знаешь?
— В последние три дня ко мне что-то с донесениями не приходили, — раздраженно заметил он. — Что-нибудь случилось?
Должно быть, это стоило Джаэль немалых усилий, но заговорила она ровным тоном:
— Вчера взорвалась Рангат. И выпустила в небо огненную руку. Сторожевой Камень распался на куски. Ракот на свободе.
Он похолодел.
— И еще: наш король умер, — прибавила она.
— Это я знаю, — сказал он. — Я слышал колокольный звон.
И тут лицо Джаэль вдруг исказилось; какая-то невысказанная мука таилась в ее глазах.
— Есть и еще кое-что, — сказала она. — На светлых альвов напали цверги. И волки. Они устроили засаду. Их было очень много! У альвов гостила твоя подруга, Дженнифер. Мне очень жаль, но цверги захватили ее в плен и увезли на север. Точнее, ее унес на спине черный лебедь.
Вот оно что! Пол снова закрыл глаза, чувствуя, как это новое бремя наваливается на него, грозя раздавить. Видимо, от этого бремени ему уже никогда не избавиться… Стрела Бога. Копье Бога. На три ночи и навсегда — так сказал тогда король. Король умер, а Джен…
Он снова посмотрел на жрицу:
— Теперь я понимаю, почему Морнир отослал меня назад.
И Джаэль, как бы нехотя, кивнула и прошептала:
— Дважды Рожденный.
Он не понял и вопросительно посмотрел на нее.
— Так говорили когда-то, — пояснила она по-прежнему шепотом, — очень давно: «Повелителем Древа Жизни может стать только тот, кто был рожден на этот свет дважды».
Вот так, в святилище Богини, при свете свечей, Пол Шафер впервые услыхал эти слова.
— Но я его об этом не просил, — прошептал он.
Она казалась сейчас особенно красивой и удивительно похожей на пламя свечи. И так же способна была обжечь:
— Хочешь, чтобы я тебя пожалела?
Он лишь устало усмехнулся в ответ.
— Вряд ли, — сказал он, и улыбка его стала чуть шире. — А скажи, почему тебе намного легче ударить беззащитного человека, чем всего лишь
