Он подошел к фонтану. Посмотрел вверх и увидел луну, которая поднялась над горизонтом и над стеной. Он оглянулся назад, на гостиницу, высотой в три этажа, в летней ночи.
Она стояла на балконе, кутаясь в халат, и смотрела на него сверху.
Спасительный обломок у озера в Ма-вае, который возник в его воображении, когда он повернулся лицом к дайцзи. Он стал реальным сейчас, ночью. Здесь. Образ, удерживающий мужчину в этом мире, не дающий ему пропасть. Его опять охватил страх. Это был другой страх. Есть разные страхи.
Он медленно прошел вперед и встал внизу, под балконом. Протянул к ней раскрытые руки. И сказал тихо, задав определенное направление голосу, этому учишься, командуя другими людьми:
– Я не замышляю ничего дурного, моя госпожа. Мы… уже встречались раньше.
– Я знаю, кто вы, командир Жэнь, – ответила она.
Там, где он стоял, внизу, во дворе, было темно, только убывающая луна стояла за его спиной. Он не надел форменную тунику.
– Как? – спросил он. Ее волосы рассыпались по плечам.
На это она ничего не ответила, только стояла и смотрела вниз. Он услышал перезвон музыкальных подвесок на ветвях одного дерева за спиной.
Он сказал:
– Простите меня.
Звон, ветер в листве.
– Мы так кого-нибудь разбудим, – сказала она. – Вы можете подняться сюда.
Похоже, она исчерпала всю свою смелость этими словами. Одно дело – бросать вызов миру, но она только что пригласила мужчину в свою спальню, ночью.
Она уходит с балкона обратно в спальню. Ей всегда оставляют горящей маленькую жаровню, рядом с ней сосуд с вином и свечи. Она зажигает свечу возле жаровни и идет с ней в противоположный конец комнаты, чтобы зажечь лампу на письменном столике, который поставили для нее. Они знают, что она иногда просыпается ночью и пишет.
Руки у нее дрожат, она это видит. Ей трудно даже зажечь лампу от свечки. Сердце стремительно бьется.
Она зажигает вторую лампу рядом с постелью, когда слышит звуки на балконе; он перелезает через перила. Она задувает свечу, кладет ее и поворачивается к нему. Прячет кисти рук в рукава, складывает их перед собой. Они все еще дрожат.
Она видит, что постельное белье смято. Конечно, смято. Она чувствует, как заливаются краской ее щеки. И отходит от постели к письменному столику.
Он останавливается у самого балкона. Ночь у него за спиной, и луна в окне. Он дважды кланяется.
– Простите меня, – повторяет он.
– Я вас пригласила, командир Жэнь, – она думает о том, что было бы легче, если бы ее руки перестали дрожать.
Он наклоняет голову. Он выглядит спокойным, полным самообладания. Таким она его помнит.
– Я могу сообщить вам, госпожа Линь, что ваш уважаемый супруг благополучно пребывает на севере, его охраняют.
– Я не знала, что ему грозила опасность, – отвечает она. Это правда.
– Я опередил новости. За рекой произошли неприятные события. Кто-то убил солдат сяолюй, увел коней. Я приказал своим солдатам увести людей в Шуцюянь, на тот случай, если последуют ответные действия. Я отправил своего лучшего офицера к вашему мужу.
– Того, с которым я знакома? – спрашивает она. – Того, который выпустил в меня стрелу?
Теперь с ее руками все в порядке, ну почти.
Впервые он выглядит смущенным. Она не знает, хорошо ли это. Она не знает, зачем задала ему этот вопрос. Или, точнее, не хочет думать об этом.
– Да, моя госпожа, – отвечает он. – Заместителя командира Цзао.
Она кивает головой.
– Мой муж бывает несговорчивым, когда его пытаются оторвать от работ по сбору коллекции.
Первая, слабая улыбка. Она вспоминает, как он стоял рядом с бронзовыми колоколами и как хорошо он в них разбирается.
– Заместитель командира Цзао иногда тоже бывает несговорчивым, моя госпожа.
Она чувствует, что улыбается, но почему-то не хочет, чтобы он это заметил.
– Значит, в некотором роде это будет сражение?
– Я совершенно уверен, что мы уберегли вашего уважаемого супруга, моя госпожа.
Она снова кивает головой, старается сделать кивок быстрым.
– Я веду себя невежливо по отношению к гостю. У меня есть вино. Вы позволите согреть его для вас?
Он снова выглядит смущенным.
– Моя госпожа, я скакал весь день и всю ночь до этого момента. Мне неловко. Моя одежда, мои сапоги…
