Оставшись одна, ошеломленная Анжелика провела маленьким платочком по лбу. Этот разговор, который она внимательно слушала, озадачил ее. Она говорила себе, что с нее достаточно болтовни о Боге, Соломоне, ереси и магии. Затем упрекнула себя в богохульных мыслях и покаялась. Наконец решила, что мужчины невыносимы со своими спорами, и даже сам Бог должен потерять от этого терпение.
Анжелика не знала, что делать.
Она умирала от желания пойти в то крыло замка, откуда послышался взрыв. Жоффрей выглядел очень взволнованным. Может, кто-то ранен? И все же она не двигалась. Тайна, которой граф окружал свою работу, не раз давала ей понять, что это единственное место, где он не потерпит любопытства несведущих. Объяснения, которые он дал архиепископу, были сделаны весьма неохотно и только из уважения к его сану. Но их оказалось явно недостаточно, чтобы рассеять подозрения прелата.
Анжелика вздрогнула. «Колдовство!» Она окинула взглядом комнату. В такой сказочной обстановке это слово казалось злой шуткой. Но было еще так много всего, чего Анжелика не знала.
«Я пойду туда, — решила она. — Тем хуже, если он рассердится».
Но тут она услышала шаги мужа, и вскоре граф вошел в гостиную. Его руки были в саже. Но он улыбался.
— Слава Богу, ничего серьезного. У Куасси-Ба только несколько царапин, он укрылся под столом, и я даже сначала подумал, что взрывом его выбросило в окно. Но ущерб есть. Мои самые ценные реторты из специального богемского стекла разлетелись вдребезги. Ни одна не уцелела!
По его знаку подошли два лакея с тазиком и золотым кувшином с водой. Граф вымыл руки и щелчком расправил кружева на манжетах.
Анжелика набралась храбрости:
— Жоффрей, так ли уж необходимо посвящать столько времени опасным опытам?
— Золото необходимо, чтобы жить, — сказал граф и обвел жестом великолепный салон, где недавно по его приказу снова позолотили потолки. — Но главное не в этом. Я нахожу в работе удовольствие, которое мне не может дать ничто другое. Это цель моей жизни.
У Анжелики сжалось сердце, как если бы слова графа лишили ее чего-то очень ценного. Но заметив, что муж внимательно смотрит на нее, Анжелика постаралась принять равнодушный вид. Он улыбнулся и повторил:
— Это единственная цель моей жизни, не считая еще одной — завоевать вас, — добавил он и низко поклонился.
— Я не соперница вашим колбам и ретортам, — ответила Анжелика слишком быстро. — Но признаюсь, слова монсеньора обеспокоили меня.
— Правда?
— Вы не почувствовали в них скрытую угрозу?
Он медлил с ответом. Прислонившись к окну, граф задумчиво смотрел на плоские крыши города, — они были так тесно прижаты друг к другу, что их круглая черепица казалась одним большим узорчатым красно-розовым ковром. Справа высокая Ассезская башня с фонарем прославляла торговцев вайдой, которой засеивали поля по всей округе. Оставаясь в течение столетий единственным натуральным зеленым и синим красителем, вайда выращивалась в изобилии, на ней сделали состояния буржуа и торговцы Тулузы.
Жоффрей де Пейрак молчал, и Анжелика вернулась в свое кресло, а маленький негритенок поставил перед ней плетеную корзинку с ворохом шелковых ниток для вышивания.
После вчерашнего празднества во дворце было тихо. Анжелика подумала, что останется наедине с графом во время обеда, если только не явится их постоянный гость Бернар д’Андижос…
— Вы обратили внимание, — вдруг заговорил граф, — на искусство Великого инквизитора? Сначала он говорил о морали, мимоходом остановился на «оргиях» во дворце Веселой Науки, намекнул на мои путешествия, а оттуда привел нас к Соломону. И вот вдруг обнаруживается, что мессир барон Бенуа де Фонтенак, архиепископ Тулузский, настаивает, чтобы я поделился с ним секретом изготовления золота, иначе он сожжет меня, как колдуна, на площади Сален.
— Я думаю, что почувствовала в его словах именно эту угрозу, — сказала Анжелика в смятении. — Вы полагаете, он действительно верит, что вы заключили сделку с дьяволом?
— Он? Нет. Это он оставляет своему наивному Беше. Архиепископ слишком рассудителен и хорошо меня знает. Однако он убежден, что мне известен научный секрет приумножения золота и серебра. Он хочет получить его, чтобы использовать самому.
— Это низко! — воскликнула Анжелика. — Но он кажется таким достойным, таким искренне верующим, таким благородным.
— Он такой и есть. Все его состояние уходит на благотворительность. Каждый день он накрывает стол для бедных чиновников. Насколько мне известно, на его попечении пожарная команда и приют для детей-подкидышей. Он преисполнен божественным величием и спасением душ. Но его собственный демон — власть. Архиепископ сожалеет о времени, когда единственным владыкой города и даже провинции был епископ, с жезлом в руках он вершил справедливость, наказывал и вознаграждал. А еще его раздражает растущее влияние дворца Веселой Науки — и все это напротив его собора. Если так пойдет и дальше, через несколько лет граф де Пейрак, ваш супруг, моя дорогая Анжелика, будет властвовать в Тулузе. Золото и серебро дают власть, и вот она в руках приспешника Сатаны! Итак, монсеньор действует без колебаний. Или мы с ним разделим власть, или…
— Что случится тогда?
