Когда они ушли, Анжелика заметила, что Лозен и д'Юмьер, как и их секунданты, также исчезли.
Она приложила руку ко лбу.
— Мне необходимо вернуться в Тюильри к пяти часам, — сказала она Марго. — Давай подождем в таверне, там мы сможем поесть и попить.
— В таверне! — повторила в негодовании служанка. — Мадам, такое место не подходит для вас.
— А тюрьма подходит для моего мужа? Я хочу пить и есть. Да и ты тоже. Оставим предрассудки и пойдем.
Она запросто взяла Марго под руку и оперлась на нее. Теперь она хорошо узнала свою служанку. Живая, пылкая, легко выходившая из себя Маргарита, или, как ее часто называли, Марго, была бесконечно предана семье де Пейрак.
— Может, ты тоже хочешь уйти? — внезапно спросила Анжелика. — Я понятия не имею, чем все закончится. Ты же видела, слуги сразу испугались, и, возможно, они были правы.
— Я никогда не следовала примеру слуг, — пренебрежительно отозвалась Марго, и ее глаза вспыхнули, как угли.
Ее оскорбило предложение графини де Суассон относительно Куасси-Ба, и все, что она видела в этом дворце, не шло для нее ни в какое сравнение с отелем Веселой Науки. После минутного размышления она добавила:
— В моей жизни самым важным было одно далекое событие. Помню, меня положили вместе с маленьким графом в заплечную корзину крестьянина- католика, который и принес нас в Тулузу к его родителям. Это было после массового погрома в моей деревне. Погибла и моя мать, его кормилица. Мне тогда едва минуло четыре года, но я помню все, до мельчайшей детали. Он был весь изранен и стонал. Я неловко вытирала кровь с его личика, а когда он мучился от жажды, просовывала ему немного талого снега между губами. И тогда, и сейчас — пусть бы я тоже умерла на соломе в тюрьме, но я его не оставлю…
Анжелика ничего не ответила, но сильнее оперлась на ее руку и на мгновение прижалась щекой к щеке Марго.
Они нашли таверну около Нельской пристани, перед мостиком, перекинутым через старый ров и насыпи. Пока хозяйка готовила им фрикасе в очаге, они пили красное вино с круглыми хлебцами.
В помещении было безлюдно, только несколько солдат с любопытством поглядывали на даму в богатой одежде, сидящую за грубым столом.
Через открытую дверь Анжелике была видна освещенная факелом зловещая Нельская башня. Со стен этой крепости когда-то бросали в реку любовников сладострастной Маргариты Бургундской, лишь одну ночь пользовавшихся расположением французской королевы, которая, закрыв лицо, бродила по местным улочкам в поисках привлекательных юношей-студентов.
Теперь башня пришла в упадок, и город сдавал ее прачкам, которые развешивали белье в бойницах.
Это было тихое место, его покой редко нарушали даже прохожие, и оно располагалось очень близко к деревне. Лодочники тянули по берегу свои баржи, а дети удили во рву рыбу.
Когда на город начал опускаться вечер, Анжелика вновь перешла по мосту через реку и отправилась в Тюильри.
В садовых аллеях было много народа: вечерняя свежесть привлекала не только вельмож, но и семьи богатых мещан, которым было позволено гулять по парку.
В Павильоне Флоры шевалье де Лоррен сам встретил посетительниц и усадил их на скамью в прихожей. Его Высочество скоро должен появиться. С этими словами он оставил их. В коридорах царило оживление. По этому проходу можно было попасть из Тюильри в Лувр. Анжелика видела множество знакомых, которых повстречала в Сен-Жан-де-Люзе. Она устроилась в углу, не имея ни малейшего желания быть узнанной. Впрочем, ее мало кто замечал: одни собирались на ужин к Мадемуазель, другие назначали рандеву, чтобы сыграть в тридцать одно у принцессы Генриетты. Кое-кто сожалел о скором возвращении в неудобный замок Венсенн, где король должен оставаться до своего въезда в Париж.
Мало-помалу коридоры погрузились во мрак. Показался ряд лакеев с подсвечниками, которые они устанавливали между высокими окнами.
— Мадам, — внезапно заговорила Марго, — пора нам идти. За окном темень. Если мы сейчас не уйдем, мы или потеряемся, или нас прикончит какой- нибудь бродяга.
— Я не сдвинусь с места, пока не увижу Месье, — упрямо отвечала Анжелика.
Служанка не настаивала. Но чуть позже она все-таки сказала еще тише:
— Мадам, я опасаюсь за вашу жизнь.
Анжелика подскочила.
— Да ты с ума сошла! Откуда только такие мысли?
— За ними далеко ходить не надо. Только четыре дня тому назад вас пытались убить.
— Ты о чем говоришь?
— В лесу под Орлеаном. Хотели убить не короля и не королеву, а вас. Не опрокинься карета в овраг — пуля, которая пробила стекло, была бы у вас в голове, точно вам говорю.
— У тебя больное воображение. Эти слуги искали легкой добычи, им было неважно, в какую карету стрелять…
