потом и вовсе остановилась. Глухой галоп лошадей становился все громче, и тогда она выбралась из-под сени деревьев. Зелень перед ней расступилась, и она заметила в низине отблески солнечных бликов, искрившихся на болоте. Сзади стояла темная глухая стена леса, но над головой открылось небо, по которому, освещенные бледным закатом, неслись серые облака. Надвигались сумерки, и весь окрестный пейзаж подернулся туманной дымкой, приглушавшей яркие цвета, в которые лето одело лес. Бесчисленные ручейки несли с холма свежесть в долину.
Неожиданно рядом раздался дружный лай собачей своры и у опушки леса мелькнула коричневатая тень. Олень был еще очень молодой, его рога даже не начали ветвиться. Он несся галопом по болоту, поднимая вокруг себя облако брызг. За ним бело-рыжей лавиной летели собаки. Тут из лесной чащи выскочила амазонка в красном жюстокоре, а вслед за ней уже со всех сторон на травянистом склоне стали появляться всадники. В мгновенье ока тишина нежного буколического пейзажа была нарушена варварским шумом, в котором смешались лай собак, ржание лошадей, крики охотников, звонкое пение рожков и улюлюканье загонщиков. На фоне темного леса богатая одежда вельмож и благородных дам казалась разноцветным облаком, а золотая и серебряная вышивка, перевязи и плюмажи сверкали и переливались в лучах заходящего солнца.
Последним отчаянным усилием олень сумел разорвать смыкавшийся вокруг него адский круг. Воспользовавшись брешью, он кинулся к спасительной чащобе. Отовсюду раздались крики разочарования. Перепачканные в грязи собаки сбились в свору перед новой погоней.
Анжелика тихонько пришпорила Цереру и спустилась по склону. Похоже, момент был самым удачным, чтобы смешаться с толпой.
— Его бесполезно преследовать, — произнес кто-то у нее за спиной. — Олень скрылся на несколько мгновений; если вы сейчас спуститесь в низину, то лишь перепачкаетесь по самые уши. Поверьте, прекрасная незнакомка, благоразумнее остаться здесь. Я готов держать любое пари, что слуги будут собирать собак именно на этой поляне. Зато мы предстанем перед королем свежими и чистыми…
Анжелика обернулась. Она не знала этого дворянина, остановившегося в нескольких шагах от нее. Огромный парик обрамлял его весьма привлекательное лицо. Одет он был очень изысканно. Всадник снял шляпу с белоснежным плюмажем, чтобы поприветствовать даму.
— Пускай меня черти заберут, но я уже имел счастье встречаться с вами, мадам. Я совершенно уверен, такое лицо невозможно забыть.
— Должно быть, вы видели меня мельком при дворе?
— При дворе? Исключено! — возмущенно возразил он. — Я там буквально живу, мадам! Вы не могли пройти мимо меня незамеченной. Нет-нет, мадам, не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Вы никогда не появлялись при дворе.
— Появлялась, месье.
И, немного помолчав, добавила:
— Однажды…
Незнакомец рассмеялся.
— Однажды? Как мило!
Наморщив светлые брови, он задумался.
— Когда же? На последнем балу? Нет, вас там не было. И все-таки… Как ни удивительно, но я не видел вас и нынче утром во время сбора у Фос-Репоз. Готов поспорить!
— Неужели вы всех здесь знаете?
— Да! Всех без исключения! Я убежден, что нужно запоминать людей, чтобы и они помнили тебя. Таков мой принцип с самой ранней молодости. У меня отменная память!
— Великолепно! В таком случае, не станете ли вы моим проводником в высшем обществе, о котором я столь мало осведомлена? Называйте мне имена. Я сгораю от нетерпения узнать, кто эта амазонка в красном, которая появилась сразу же за собаками? Она великолепная наездница, ее не обгонит даже мужчина.
— Вы верно подметили, — смеясь, ответил незнакомец. — Это мадемуазель де Лавальер.
— Фаворитка короля?
— Ха, именно так! Фаворитка, — он согласился с чрезвычайно довольным видом, причину которого Анжелика не смогла разгадать сразу.
— Я не думала, что она такая увлеченная охотница.
— Скорее, она прирожденная наездница. С раннего детства ездила без седла на самых горячих скакунах, причем тут же пускала их в галоп. Малышка перелетала через препятствия, как пуля.
Анжелика с удивлением взглянула на собеседника.
— Похоже, вы необыкновенно близко знакомы с мадемуазель де Лавальер.
— Она моя сестра.
— Неужели?! — воскликнула пораженная Анжелика. — Стало быть, вы…
— Маркиз де Лавальер, к вашим услугам, прекрасная незнакомка.
Он снял шляпу и игриво дотронулся роскошными белыми перьями до носа Анжелики.
Слегка раздосадованная, Анжелика отпрянула назад и поворотила свою кобылу к лощине, которая выходила в низину. Здесь, поднимаясь над
