Он остановился, будто выжидая.
— Нет, не знаю, — ответил Костя с иронией, — а ты с понтом знаешь.
— Мы многое, что знаем, — сказал Петькин.
— Ну, и…..
— Не говори никогда — ну, и, — посоветовал Косте Лёша.
— И почему?
— Просто так. Надо жить, а не ждать.
— А ты…..
— Паркур, брат, — произнес Саша, покачиваясь, точно репер.
— Я не знаю, что такое паркур.
— О чем нам тогда говорить? — спросил Леша. — Пойми, одни люди созданы для наслаждений, а другие — для вечной ночи.
Воспоминание об этой мысли особенно улыбнуло Костю.
— И? — спросил Костя.
— Да пойми, брат! Не надо икать! Икают только неудачники и менеджеры самого низкого звена. Сейчас такое время — в Москве слишком много леммингов! И все они стремятся стать топами. Все думают, что они будут в топе. А мест наверху мало. А все хотят. А мест мало. А все хотят. Все хотят, пойми. Все считают, что у них там место. А нету места!
— Я не менеджер, — ответил Костя, — я учусь еще только.
— Да мы тоже учимся, брат, ком-он, — ответил Саша, покачиваясь, — все мы, ты ды джь, студенты, йо-ху, прохладной жизни, йо. Мы любим паркур, ком он, ком он. Тебе этого не понять, чувак. Наверное, никогда. Но ты еще можешь. У всех в этой жизни есть шанс. Шанс, пойми. Он не получка, не аванс. И вот когда ты в двух шагах…..
…. За окном было уже совсем светло. Поезд ехал по серо-зеленой равнине. Ее бугристая поверхность уходила вверх. Там был голубовато-красный горизонт. При чем, сложно было определить дистанцию. При желании, можно было представить, что там находится пропасть — бесконечный провал в никуда.
Глубокая пропасть……
Поезд мог идти где-нибудь к космосе — в ирреальном, неправильном мире, в мире, который не должен был существовать, но чья-та злая воля создала его.
— Нет, пусть он, йо, скажет, — настаивал Лёша.
— Я уже сказал, — ответил Костя.
— Значит, все это тебе чуждо, чувак?
— Нет. Мне просто все равно.
— Йоу! Все равно!
— Да я не думал об этом, пойми!
— А представь себе экстремальную ситуацию!
— А зачем оно мне надо?
— Йоу!
— Я не собираюсь попадать в экстремальную ситуацию, — проговорил Костя.
— А. А представь.
— А, — вдруг нашелся Петькин, — а вот представь, к твоей Аньке кто-нибудь приклеится. Ты что думаешь, один ты такой — который может вызвать в ней живой сексуальный интерес? А?
— И что? Кто это будет.
— Ну, например, он, — сказал Леша, указывая на Петькина.
— Он?
— Думаешь, я не смогу?
— Да пошел ты, — ответил Костя.
— Это ассоциации, йо! — сказал Петькин.
— И чо?
— Да ничо.
— Я же говорю, как нормальный культурный гай, йо. А ты готов с ножом на меня набросится.
— Мы говорим о менеджерах, — напомнил Лёша.
