— Пусть слышат! Мы идем! гоу-гоу.
— Гоу! — удивляясь сам себе, воскликнул Костя.
Они заглянули в первое купе, и там было пусто. На столике стояла бутылка минералки, два пластиковых стакана. С одной стороны на диване лежали вещи — полураскрытая сумка, из которой торчали вещи.
— Ага, — сказал Костя.
Он казался спокойным. Саша Петькин же осматривал купе, точно следователь.
— Так, так, — говорил он.
Он поднял лежак и заглянул в отсек для багажа.
— Ага, вещи на месте.
— Что ты хочешь найти? — спросила Аня.
— Да, точно, — произнес Костя, — при чем здесь вещи?
— Ага.
Казалось, Саша сам не понимал, что делал.
Поезд шел уверенно. Если бы не смотреть в окно, то могло показаться, что ничего не происходит. Однако, долина, через которую бежал пассажирский состав, была более, чем странной. Трава была ярко зеленой. Ее точно покрасили. Местами виднелись какие-то красные пятна — наверное, какие-то кусты, и там что-то двигалось. При детальном рассмотрении можно было рассмотреть полупрозрачные паукообразные существа с тонкими длинными шеями. Завидев поезд, эти существа поднимали головы. Впрочем, все это просматривалось как-то неявно. С одной стороны, это было, а с другой — как бы и не было. Зеленая даль уходила к горизонту, и там то появлялись, то исчезали острые пики гор.
— Смотрите, — сказал Саша.
Он поднял со стола газету и потряс ей.
— Вот! Вот!
Костя же вдруг снова ощутил, что с ним что-то не так. Он присел. Взялся за голову. Время вновь покачнулось. Его точно притормаживали. Саша, державший в руках газету, вдруг стал двигаться, точно на пленке замедленного действия. В воздухе появились странные нитеобразные структуры. Зрение Кости в один момент стало напоминать экран. По краям проступали отчетливые желтые соты, а за краем же что-то блистало — были видны цветные тени, вырывавшиеся из какого-то непонятного пространства.
Неожиданно, он услышал голоса. Это был какой-то язык, явно знакомый ему. Костя привстал. Он находился в совсем другом месте. В вагоне горел яркий свет. Он сидел за столиком, а напротив него находилась дама в каком-то непонятном одеянии.
— А, — произнес Костя.
И тут же дама пропала, и перед ним был Петькин:
— Вот смотрите! — кричал тот. — Это же…..
Костя взял газету. Да, тут было от чего закричать. Газета-то то была как газета. Но напечатана она была на каком-то непонятном языке. Знаки эти напоминали древнюю клинопись. Но хуже всего были иллюстрации.
На главной странице было следующее: на трибуне выступал человек. Человек. Нет, это был не человек. Это было то же существо, каким являлся недавний кондуктор. Здесь этот «кондуктор» был в строгом пиджаке с галстуком, и его можно было разглядеть вблизи.
Глаза — почти такие же, но — немного шире, и хорошо видно зрачки-ромбики. В носу — три ноздри. Одна нормальная, а третья — маленькая — посередине. В нижней части лица, на щеках — отверстия, в которых растет не то трава, не то волосы.
— Черт, — произнес Костя.
— Черт? — переспросил Саша.
— Костя, ты что? — не поняла Аня.
Они посмотрели друг другу в глаза. Косте показалось, что в чертах его подруги отсутствуют некоторые детали. Он напрягся, но наваждение прошло.
Что это?
Вино?
Может быть, нужно хорошенько постучать себе по голове, чтобы все закончилось?
— Как вы думаете? — спросила Аня.
— Не знаю, — Костя вздохнул, — вот. Пиво тут у них.
Он открыл банку и сделал глоток.
— Дай мне, — произнесла Аня.
