носил кеды. Белые кеды.
— Черт, — Саша разозлился, — это Слива.
Конечно, доказать это было невозможно. Слива, не Слива, а Саша и понятия не имел, что его ждет на дистанции. Он живо проскочил почти весь вагон. Он делал, все что мог, но дистанция не сокращалась. Он видел лишь пятки.
Уже после тридцати метров пути ему расхотелось кричать «Хоп, хоп, хоп». Скорость была бешеной. И вот, в один из моментов, когда он, ухватившись за поручень, вскарабкался на металлический стол, он увидел, что едва не схватили за ногу.
Да. Это так и было. Внизу щелкнули челюсти какого-то существа.
Клац!
Он едва не остался без ноги.
— А-а-а-а-а-а-а, — завопил он, концентрируя энергию, — йо-у-у-у-у, йо-ху-у-у-у-у.
Вагон закончился. Черная дверь. Долбанный трейсер закрыл ее, и Саше пришлось приложить все свои усилия. При чем, он не сумел сделать это с первого раза.
Он напрягся.
— И-й-й-й-й-е.
Никакого эффекта. Он едва не заплакал. Так легко проиграть! Но ведь это не по правилам. Еще раз. Еще. Есть. Открывается. Сволочи!
Он выбежал. С разгону. И тотчас какая-та гадина едва не выклевала ему глаз. Это была птица с длинным клювом. Он увернулся, запрыгнул на стену, а там сидела сороконжка, и он взлетел. Взлетел над сороконожкой. И тогда стало ясно, что вагон открыт.
Вагон — платформа.
Поезд едет через город — какой-то невозможный город. Как будто его нарисовал Малевич. Даже и понять нельзя — трехмерный он или нет.
Вся платформа — настоящая полоса препятствий. Соперника же нигде не видно.
— Хорошо! — закричал он. — Хорошо. А где же правила.
И он продолжал бежать. Новая стена. А на ней — птица-скальпель. Хитрые, и в то же время, пустые акульи глаза. Абсолют зла и глупости.
Скальпель полоснул Сашу по руке, но — с внешней стороны. Иначе бы он вскрыл ему все вены. Петькин ударил птицу-скальпель по глазам, и она отлетела в сторону.
— Как вам это нравится, — услышал Костя.
Ему передали бокал с алкогольным коктейлем. Он оторвался от экрана, на котором показывали дуэль трейсеров и посмотрел на собеседника.
На этот раз он был достаточно нейтрален. Строгий костюм, доброжелательный взгляд. Немного лишнего веса. Доброта и добропорядочность.
Костя потянул коктейль через трубочку.
— Это — обед? — спросил он.
— Что ты, мой друг, — ответил он, — правила устанавливает твое сознание. И то, насколько оно открыто для перемен, и есть показатель. Ты должен строить или разрушить внутри себя. Никто за тебя ничего не сделает. Те, кто приходят на готовое, рано или поздно оказываются на тарелке. Запомни это.
— Мне нравятся птицы.
Костя посмотрел на Аню. Она была напряжена и бледна. Она переживала за Сашу. И вот, их взгляды сошлись. Костя выглядел оптимистом. К тому же, он где-то взял коктейль, и, к тому же — он нашел общий язык с одним из этих странных людей. Она попыталась спросить глазами — о чем это он там разговаривает. Костя пожал плечами и ухмыльнулся.
Алеша же смотрел на экран. Он переживал. Саша достаточно сильно проигрывал. Он был уверен, что именно в этой гонке решается их судьба.
— Все равно, он неплох, — сказал Он.
— Да. И правда.
— Вообще, я не думаю, чтобы он смог. Но жизнь заставляет.
— А если он сможет?
— Ты хочешь сказать, дам ли я ему шанс?
— Да.
— Это другой вопрос. А ты не удивлен?
— Чем же?
— Ведь мы впервые общаемся с тобой в таком облике.
— Мне кажется….
— Да, ты прав.
