застывшее на его лице, заставило ее сердце сжаться от дурного предчувствия.
– Боже мой, Люсьен, что случилось?
Не говоря ни слова, он взял ее за руку, провел в гостиную и плотно закрыл дверь.
– Ради Бога, милорд, вы должны сказать мне, что произошло.
– Наверное, вам лучше присесть, миледи.
– Люсьен, вы пугаете меня.
Он тяжело вздохнул и стиснул зубы.
– Извините меня, Велвет. Час назад судьи дали мне знать о своем решении. Их сомнения закончились раньше, чем можно было ожидать.
Велвет опустилась на диван.
– Боже милосердный, они по-прежнему считают его виновным!
Она заморгала, чтобы сдержать слезы, но не смогла.
Маркиз сел рядом и погладил ее по руке:
– Вы не должны сдаваться, Велвет. Виновен только Эвери. Где-то есть свидетельства его вины. У нас еще есть время найти их.
Слова эти прошли мимо ее сознания, словно он и не произносил их.
– Тот давний приговор… оставлен в силе?
– Да.
– Когда?
Вопрос этот был задан едва слышным шепотом.
Люсьен тяжело вздохнул:
– В понедельник.
«Понедельник. Ну конечно. День казней. Через четыре дня Джейсон будет повешен».
– Доказательств, которые мы представили, было недостаточно, чтобы обвинить герцога королевства, – продолжал маркиз. – А еще сыграло свою роль убийство Силии. Им было проще обвинить Джейсона еще и в этом убийстве.
Велвет закусила губу, едва понимая слова Люсьена. Джейсон будет повешен. Жить ему осталось только четыре дня.
– Мы будем продолжать наши поиски, – говорил между тем Люсьен. – Барнстэйбл и Льюдингтон работают день и ночь. Они уверены, что смогут что-нибудь найти.
Велвет попыталась улыбнуться, чтобы ободрить его. Но уголки ее губ предательски задрожали. Отвернувшись, она расплакалась и тут же оказалась в утешающих объятиях маркиза. Прижавшись к нему, она, как ребенок, зарыдала у него на плече.
– Успокойся, родная, – прошептал он. – Ты не должна сдаваться. Сделай это ради Джейсона.
Горло ее перехватил спазм, каждый вздох давался с трудом. Но, пересилив слабость, она заставила себя выпрямиться.
– Разумеется, ты прав. Ради Джейсона мы должны быть сильными. – Взяв протянутый им носовой платок, вытерла слезы. – А… кто-нибудь сказал ему о решении судей?
– Нет смысла тянуть с этим. Парментер сразу же пошел к нему. Сейчас он уже знает.
Она вскинула подбородок:
– Тогда мы должны поспешить к нему. Нельзя оставлять его одного в такой момент. Мы должны поддержать его.
Люсьен не стал спорить, хотя считал, что в такой момент его друг предпочел бы остаться один. Есть вещи, к которым мужчина должен привыкнуть, и одна из таких вещей – мысль о собственной смерти. Трудно представить, что значит быть обреченным на смерть за преступление, которого не совершал.
И все же Люсьен решил не спорить. Велвет хотела встречи с человеком, которого любила, и никакие слова не могли остановить ее. Это была такая любовь, в которую он ни за что не мог бы поверить. По правде говоря, он завидовал своему другу.
– Я должен предупредить вас, миледи. К этому времени Джейсона должны были перевести из обычной камеры в более приличную, но все равно это ужасное место. Вам предстоит страшное зрелище.
– Я вполне представляю себе его, милорд. Накануне вечером мистер Льюдингтон сопровождал меня туда.
– Что?!
– Джейсон нуждался во мне. И я должна была пойти туда.
– Но ведь тогда он еще был в обычной камере. Не могли же вы войти туда…
– Я должна была увидеть его. И была там, где был он.
Маркиз пробурчал что-то невразумительное, затем покачал головой.
– Джейсон говорил мне, что вы сущее наказание. Только теперь я начинаю понимать, что он имел в виду. Когда я захочу обзавестись семьей, напомните мне, чтобы я выбрал себе веселую послушную
