гражданство в своей собственной стране, я обрел его в более широком смысле и теперь с полным правом могу сказать про себя, что являюсь гражданином мира.
Одно из важнейших философских прозрений буддизма состоит в том, что известно как доктрина пустотности. В ее основе лежит глубочайшее понимание того факта, что существует фундаментальное различие между тем, как мы воспринимаем мир, включая и свое собственное существование в нем, и тем, как вещи существуют на самом деле. В своем повседневном опыте мы склонны относиться к миру и к самим себе так, будто эти сущности представляют собой самодостаточную, поддающуюся точному определению, дискретную и постоянную реальность. Например, обратившись к своему представлению о самих себе, мы обнаружим, что склонны верить в наличие своего рода основы собственного существа, которая характеризует нашу индивидуальность и самоидентичность как отдельное эго, независимое от составляющих нас физических и психических элементов. Философия пустотности показывает, что такое представление не только является фундаментальным заблуждением, но становится также основой привязанностей, пристрастий и многочисленных предубеждений.
Теория пустотности утверждает несостоятельность любой веры в объективную реальность, основанной на представлении о существовании независимых объектов, наделенных собственными свойствами. Все предметы и события, будь то материальные или умозрительные сущности или даже такие абстрактные представления, как время, не имеют объективного самобытия. Предположение о наличии такого независимого, по их собственной природе присущего им бытия имеет в качестве следствия вывод о том, что вещи и события являются полностью завершенными в самих себе, а потому совершенно самодостаточны. Из этого в свою очередь следует, что все феномены не способны взаимодействовать между собой и оказывать влияние друг на друга. Но нам известно, что существуют причины и следствия: мы поворачиваем ключ в замке зажигания — возникает искра, бензин загорается в цилиндрах двигателя и мотор начинает работать. В мире самодостаточных, завершенных в самих себе объектов этого никогда не могло бы случиться.
Фактически представление о независимом самобытии несовместимо с идеей причинности прежде всего потому, что причинность предполагает неопределенность и зависимость, тогда как то, что существует независимо, должно быть неизменным и замкнутым в самом себе. Все содержание мира представляет собой взаимодействующие объекты, не имеющие в себе какой-либо неизменной сути и пребывающие в процессе непрерывного изменения. Вещи и события «пусты» именно в смысле отсутствия этой неизменной, по их собственной природе присущей им сути, или абсолютного бытия, наличие которого сделало бы их независимыми. Эта основополагающая истина о том, как на самом деле существуют все вещи в мире, называется в буддийских писаниях истиной о пустотности, называемой на санскрите
В своем обыденном мировосприятии мы обращаемся с вещами и событиями так, словно они обладают собственной неизменной сутью. Мы имеем склонность верить в то, что мир действительно состоит из вещей и событий, каждое из которых само по себе представляет собой отдельную, независимую реальность, и что эти вещи, обладающие изначальной самоидентичностью и независимостью, взаимодействуют между собой. Мы верим, что в подлинном смысле реальное семя производит столь же реальный росток за реальный период времени и в абсолютно реальном месте. Мы полагаем, что каждый из этих элементов — семя, росток, время, место, процесс роста — сам по себе имеет прочный онтологический[4] статус. Такое представление о мире, как о состоящем из отдельных объектов с изначально присущими им свойствами, затем усиливается средствами нашего языка, построенного на подлежащих и сказуемых, которые образуются с использованием имен существительных, прилагательных, глаголов и прочих частей речи. Но все состоит из частей, начиная с нашей собственной личности, которая объединяет в себе тело и ум. Далее, само определение вещей зависит от множества факторов, таких как даваемое им имя, их функции и наши о них представления.
Теория пустотности в буддизме основана на древних буддийских текстах, составленных, согласно преданию, на основе речей самого Будды, но впервые систематически она была изложена великим буддийским философом Нагарджуной (II в. н.э.). О жизни Нагарджуны известно немногое: мы знаем, что он происходил из южной Индии и был вторым по значимости после Будды распространителем буддизма в этой стране. Историки приписывают ему создание школы срединного пути буддизма махаяны, которая до сегодняшнего дня остается ведущей школой в тибетском буддизме. Его основополагающее философское сочинение
Я провел много времени в детальном изучении положений этого текста, обсуждая их со своими учителями и коллегами. В 60-е годы, во время первого десятилетия моего пребывания в изгнании в Индии, я смог глубоко и очень личным образом погрузиться в философию пустотности. В отличие от сегодняшней ситуации моя жизнь тогда была гораздо более свободной, и я был загружен относительно небольшим количеством обязанностей. Тогда я еще не начал путешествовать, теперь поезки по миру занимают значительную часть моего времени. В период этого замечательного десятилетия я имел счастье провести много часов с моими наставниками, которые оба были большими знатоками философии пустотности и мастерами в медитации на пустоте.
Я также получал учения от простого, но очень одаренного тибетского ученого по имени Ньима Гьялцен, более известного как Ген Ньима, который обладал редким даром выражать глубокие философские истины самыми простыми словами. Он был слегка лысоват и носил огромные круглые очки с затененными стеклами. У него был небольшой тик правого глаза, в результате чего он часто моргал. Но его способность к концентрации, особенно когда
