– Вот, возьми. Пока ты будешь заниматься строительством, я поплаваю.
Глаза Глори расширились от ужаса.
– А акулы? Не дай Бог, с тобой что-нибудь случится.
– Я приложу все усилия к тому, чтобы меня не съели. – Подойдя к морю, Николас стянул с себя сапоги и снял брюки.
Глори не могла отвести взгляд. Совершенно не стесняясь, обнаженный Блэкуэлл вошел в воду. Девушка, как зачарованная, смотрела на его длинные ноги, узкие бедра, крепкие ягодицы.
Войдя в воду по пояс, Николас обернулся. Глори опустила глаза, но румянец выдавал ее смущение. Капитан грустно усмехнулся.
– Присоединяйся ко мне. Отгоню всех акул.
Как хотелось промыть волосы и избавиться, наконец, от вездесущего песка! Но Глория Саммерфилд никогда и ни за что не окажется в воде рядом с обнаженным мужчиной!
– Нет, спасибо, – отозвалась она, принимаясь за работу.
Не имея ни малейшего представления о том, с чего начать, Глори оборвала полоски кружев с нижней юбки и связала ими ветви, соорудив своего рода тент между двумя деревьями. Если бы у нее была веревка и несколько одеял!
К наступлению сумерек работа была завершена. Спина девушки не разгибалась, а руки покрылись многочисленными царапинами. Увидев на лице капитана усмешку, она взмолились: пускай ночью разразится страшная буря, проклятый Блэкуэлл и близко не подойдет к ее шалашу!
Ветер действительно усиливался. К огромному огорчению Глори, шалаш не выдержал таких сильных порывов и сломался.
Николас, спящий неподалеку, ни разу не взглянул в ее сторону. Усталая и разочарованная девушка долго не могла заснуть и поэтому поднялась, лишь когда капитан позвал ее завтракать, предложив больших мидий. По его утверждению, это было все, что удалось добыть. Перекусив, Глори принялась перестраивать свой шалаш заново, и снова Блэкуэлл не предложил своей помощи.
Изумлению капитана не было конца. Наблюдая за девушкой вот уже несколько дней, он не заметил в ее поведении ни надлома, ни отчаяния, на которое рассчитывал. Эта неженка свыклась с отвратительной питьевой водой, ела все, что удавалось поймать, и вообще, держалась лучше, чем многие мужчины, оказавшиеся в подобных условиях. Николас начинал испытывать угрызения совести.
Итак уже пришлось провести на этом мрачном острове на день дольше, чем он предполагал. Девушка выглядела грязной, усталой и оборванной. Все складывалось скверно, совсем не так, как ему представлялось. Глори не сдавалась и не собиралась ползать перед ним на коленях. И ему, мужчине, все чаще становилось невмоготу: сколько можно наблюдать за ее страданиями?
К полудню девушка перестроила шалаш. Узкие кружевные ленточки вздрагивали от легкого ветерка. Николас больше не мог безучастно наблюдать за ее работой. Он решил, что настало время забыть обиды и помириться с девушкой. Николас хотел ее. Хорошо, если и она хочет его, но это не имеет никакого значения. Глори обманула его, обвела вокруг пальца, стало быть, никто никому не должен. Интересно, будет ли она сопротивляться. По крайней мере, раньше этого не было. Сегодня вечером все должно решиться.
Их взгляды встретились, когда Глори прикрепила к своему шалашу последнюю ветку. Но в этот момент капитан боковым зрением уловил какое-то движение в стороне болота. Повернувшись, Николас увидел острые клыки и щетинистое рыло кабана. Зверь замер на месте и начал принюхиваться, потом, пригнув голову к земле, бросился в направлении сосен, где сидела измученная работой девушка.
– Глори! – что было сил закричал Блэкуэлл, выхватывая нож. Увидев несущееся на нее чудовище, девушка завизжала, вскочила на ноги и опрометью бросилась к Николасу. Отбросив ее в сторону, капитан увернулся от острых, как бритва, клыков и, выбрав момент, вонзил нож в спину животного. Кабан дико заревел и бросился на шалаш. Сосновые сучья и ветки полетели в сторону, а кружевные ленты окрасились кровью.
Вырвав нож из спины обезумевшего от боли животного, мужчина вонзил его еще раз, попав в шею. Кабан метался, рыл землю, окончательно разрушил шалаш и, наконец, упал набок, вздрагивая и храпя в агонии.
Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Николас сел на землю. Пришел запоздалый ужас от того, что могло случиться. Кабан действительно опасен, своими клыками ему ничего не стоит распороть человеку живот. Молодой человек даже закрыл глаза, пытаясь избавиться от навязчивой картины: умирающая Глори, изуродованная до неузнаваемости.
Господи, а ведь это могло случиться. Оглянувшись по сторонам, капитан обнаружил девушку, растерянно сидящую под деревом. Она обхватила руками колени и подтянула их к груди, тело содрогалось от беззвучных рыданий. Ни разу в жизни Николас не чувствовал себя так скверно. Проклиная свою мальчишескую глупость, он бросился к Глори, опустился на колени и взял ее на руки.
– Уйди… Оставь меня в покое, – проговорила она, прерывисто дыша.
– Нет!
– Впрочем, это неважно. Тебе все равно, плачу я или нет. Я устала быть храброй. – По щекам девушки катились слезы. – Эта тварь разрушила мой шалаш. Я хочу вымыться, я голодна. Господи, почему здесь нет моего папы?
Николас крепче прижал девушку к себе. У него и в мыслях не было подвергать жизнь Глори опасности. От высокомерия девушки не осталось и следа, ее лицо стало бледным, как полотно, тело сотрясалось от рыданий. Сердце капитана разрывалось от жалости.
– Папа обязательно что-нибудь придумал бы.
– Я знаю, что делать, – тихо прошептал Николас. Взяв девушку на руки, он понес ее в сторону болота, преодолев которое, вышел на береговую полосу. Она прильнула к его груди и все также тихо плакала. Николас все шел и шел, остановившись только, когда его нога ступила в воду пруда с чистой водой, где он мылся каждое утро. Глори приподняла голову и осмотрелась по сторонам.
– Николас?
– Все хорошо, милая. Теперь все будет хорошо. – Девушка доверчиво прижалась к нему. Осторожно, но настойчиво, он снял с девушки сорочку, грязную и рваную нижнюю юбку, и отбросил их в сторону.
Придерживая Глори за тонкую талию, Николас помог ей смыть с лица песок. Помывшись, девушка выпрямилась, с мокрых прядей ее светлых волос продолжали стекать капельки воды.
Молодой человек не мог оторвать глаз от Глори – так она была красива. Николасу страшно хотелось прикоснуться к ее очаровательной груди. Его рука скользнула по талии девушки, и он привлек ее к себе. Все еще ошеломленная, она не сопротивлялась, но капитан не собирался пользоваться ее беспомощностью, по крайней мере, сейчас. Ощутив тепло ее тела, шелк кожи, он стал покрывать лицо Глори поцелуями. Николаса охватила волна такого желания, какого он еще никогда не испытывал.
Чувствуя тепло и нежность, ласку и заботу, которых так не хватало ей все эти дни, девушка совсем забыла, что на ней нет никакой одежды, забыла, где находится и как сюда попала. Сейчас это было безразлично. Главное, что ее снова обнимают такие нежные мужские руки. Внутренний голос шептал: вспомни, как он к тебе относился, ? но сердце подсказывало, что все дурное навсегда осталось в прошлом.
Перебирая густые вьющиеся кудри Николаса, дрожа всем телом, Глори прижималась к нему, а молодой человек покрывал страстными поцелуями прекрасное тело. Девушка стонала от чудесных, неизведанных раньше ощущений. Взяв Глори на руки, Николас вынес ее из воды на маленькую лужайку.
– Боже, как я хочу тебя, – произнес он хриплым от волнения голосом…
Они уснули на мягкой зеленой траве, она с благоговейным страхом от случившегося, он удовлетворенный. Проснувшись, они снова занялись любовью, после чего Николас отнес девушку в прохладные воды пруда.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, виновато улыбаясь и глядя, как вода ласкает ее стройные бедра.
– Я словно кошка на окошке, – сияя, ответила она, – только что налакалась сметаны и греюсь на солнышке.
Николас от души засмеялся.
– Ты должен делать это чаще, – сказала Глори возлюбленному, когда они выбирались из пруда.
