И еще об одном. Я думаю, что состояние потока наступит тем скорее, чем больший интерес человек проявляет к выполняемой работе. Мой учитель Джен Нийма-ла, о котором я тебе говорил, всегда старался проявить интерес и побольше узнать о предмете, на котором ему предстояло сконцентрироваться.
Я думаю, что состояние, которое ты описал, — состояние, в котором человек забывает о времени и о Себе, — может наступить в разных условиях и при разных обстоятельствах. Я не считаю, что для этого непременно нужно пребывать в счастливом настроении. Я думаю, человек может испытать его и в несчастье — например, когда с ним происходит что-то страшное, он забывает о времени. Обсуждая с учениками тот или иной текст, я порой настолько увлекаюсь, что тоже теряю ощущение времени. С другой стороны, когда я встречаюсь со сложным местом в тексте и с большим трудом нахожу ему толкование, происходит обратное: время для меня тянется очень медленно. Итак, мы забываем о времени, когда пребываем в счастливом и расслабленном состоянии или, наоборот, полностью сконцентрированы, погружены в какую-нибудь деятельность, а также когда нас охватывают сильные чувства, например страх. Когда это случается, мы забываем обо всем вокруг.
Иногда человек бывает напуган чуть ли не до смерти и забывает обо всем на свете — забывает себя, забывает о том, где он находится и сколько прошло времени, — он полностью погружен в настоящее, но происходит это не по его собственной воле, не потому что его интересует данная проблема, а исключительно вследствие переживаемого страха, сильного страха — почти шока.
— Когда китайцы вторглись в мою страну, мне пришлось бежать из дома. Я, помню, был тогда так напуган, что испытал состояние «потока», — Далай Лама засмеялся. — Голова моя в тот момент была абсолютно пуста — совсем никаких мыслей. — Тут он расхохотался от души. — И еще я помню, как семилетним мальчиком читал перед большой аудиторией молитву, которую выучил перед этим наизусть. Меня слушали как минимум несколько тысяч монахов... Так вот, там было несколько тысяч монахов, а также крупные государственные чиновники. И тут на меня нашло — как бы это сказать... затмение, что ли. Все мысли улетучились из головы. Я хорошо знал эту молитву, я несколько месяцев ежедневно ее повторял. Когда я начал ее читать, слова лились сами собой, все происходило на автомате. Но в голове моей тогда была пустота. Прошло две или три минуты, наступил перерыв. И только теперь я заметил, что вокруг меня по земле расхаживают голуби, а передо мной стоит умзе — мастер пения. Тут я почувствовал страх. Вспоминая теперь эти минуты, я думаю, что страх, который я тогда испытал, наверное, отнял у меня несколько лет жизни.
— Вы знаете, — сказал я ему, — все-таки я не стал бы сравнивать состояние полной «отключки», вызванное страхом, и состояние потока — это не одно и то же. Признаюсь, я не специалист в этой области, но если бы врачи замерили зоны активности мозга или сняли энцефалограмму в тот момент, когда вы, не помня себя от страха, читали молитву перед многотысячной аудиторией, а потом сравнили эти показатели с другими, снятыми в состоянии потока, то картина была бы разной. Тогда бы мы поняли, что в обоих случаях в работе участвуют разные участки мозга. Взять хотя бы тот факт, что в состоянии потока человек расслабляется, становится спокойным...
— Я смотрю, тебе нравится это самое «состояние потока», Говард! — воскликнул Далай Лама и довольно рассмеялся.
— Я не хотел бы им злоупотреблять, но в последнее время оно все чаще используется при разработке теорий человеческого счастья. Некоторые исследователи считают его чуть ли не пиком нашей деятельности, при котором происходит полное раскрытие человеческого потенциала, способствующее духовному росту.
— Беда всех теорий в том, — ответил Далай Лама, — что их популярность недолговечна. На место одних приходят другие. Прежние теории подвергаются пересмотру, дополняются. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Если я правильно тебя понял, состояние потока — это когда время течет для человека незаметно. При этом он занимается любимым делом. Как правило, это какое-нибудь интересное и увлекательное занятие.
— Совершенно верно, — подтвердил я.
— Для того чтобы достичь такого состояния, как я уже сказал, можно воспользоваться методами буддийской аналитической медитации. Но каким бы привлекательным оно тебе ни казалось, состояние потока никогда не будет для тебя главным источником счастья.
Я еще раз вспомнил, как старенький преподаватель химии описывал свою увлеченность, полное забвение всего происходящего. И я в очередной раз позавидовал ему белой завистью.
— Вы в этом уверены? — спросил я Далай Ламу. — Почему вы так решили?
— Во-первых, потому что человек не может постоянно пребывать в состоянии потока. Далее, в процессе наших обсуждений мы с тобой попытаемся выработать другое состояние «потока», то, которое можно поддерживать все двадцать четыре часа в сутки. Вот наша главная цель — предложить читателю рецепт, который поможет ему даже в трудное время, успокоит его и сделает счастливым, даже если дела у него идут не очень хорошо. Ведь мы этим сейчас занимаемся?
Состояние потока, хотя и приносит счастье, но длится недолго. Нам же нужен постоянный его источник. Даже крайнее блаженство и экстаз, которые достигаются при помощи тантрических техник[6], не могут продолжаться двадцать четыре часа в сутки. Поэтому, с моей точки зрения, так называемое состояние потока представляется крайне ненадежным. Я считаю, что гораздо важнее найти другие источники счастья, а для этого необходимо тренировать ум, изменить отношение к жизни, активно использовать наши положительные качества. Например, нужно бороться с деструктивными эмоциями, трансформировать гнев, ревность, жадность и так далее, проявлять к окружающим доброту, сострадание, терпимость. Это гораздо более важные и надежные источники удовлетворенности, чем стремление как можно чаще испытывать состояние потока.
