жизни поляков, боровшихся за свободу, но во многом падение Берлинской Стены и развал Советского Союза. С точки зрения буддизма или если смотреть на мир реалистично, то все взаимосвязано, взаимозависимо. Так что сложно делать какие-либо заключения...
Вы были в местечке Литханг. Наверняка старики вам рассказывали: где-то в 1956-м там началось открытое восстание, сперва в Литханге, затем в прочих областях Кхама, следом в 58-м в Амдо, а в 58-59-м в западном Тибете (ТАР). В конце концов, весь Тибет был охвачен огнем протеста. И каков результат? Согласно данным одного из китайских военнослужащих количество убитых во время военных действий в период с марта 1959-го по сентябрь 1960-го составило 87 тысяч, и это только в районе Лхасы. А население провинций Амдо и Кхам куда больше. Целые поселения кочевников были уничтожены, включая и детей. Первая делегация, посланная мною в Тибет, посетила некоторые из этих мест. Ее глава рассказал мне, что некоторые деревни вместе с жителями были просто стерты с лица земли, в живых оставили только женщин и очень пожилых стариков. Таким образом, несколько сотен тысяч было убито, столько же умерло в китайских "ГУЛАГах" или погибло от голода. Что это принесло? Ничего, кроме страданий. И новых военных операций. Мне кажется, что китайская сторона понесла даже большие потери. Определенно, тибетцы, которые справедливо сражались против китайцев, чувствовали себя настоящими героями. Но что же в итоге? Огромное недоверие и страх по отношению друг к другу. Порой я говорю своим китайским друзьям, что проблемы, без сомнения, существовали и до 1959 года, и многие тибетцы тоже были недовольны. Но тогда не было национальной неприязни. Эта проблема возникла после 59-го из-за действий, совершенных китайской стороной. Каждый тибетец, будь то ребенок, политзаключенный, служащий или член партии, стал думать таким образом: есть китайцы и есть мы, тибетцы. Да, по отдельности мы можем быть друзьями, но в целом наши народы порознь. Почему это случилось? Причина кроется в насилии, которого было слишком много.
– Да, есть такие люди. Не так давно, в прошлом году, я встретил одного партийного тибетца, на вид ему было лет сорок. Он рассказал мне, что старшее поколение, которому уже за 50, более терпимо, чем молодые, которые испытывают недовольство и сильную ненависть по отношению к китайцам. Они рассуждают так: до тех пор, пока есть Далай Лама, мы будем следовать принципам ненасилия, но после него... мы станем свободны! Так говорил мне этот человек. Вот так сегодня обстоят дела.
– Да. Но я не думаю, что это правильный путь. В конце концов, тибетский вопрос – это не мой личный вопрос, он касается всего народа. Следовательно, если народ на самом деле захочет решить его с позиции силы, то он сделает это.
– Я не знаю, окажет ли эта тенденция, этот проснувшийся интерес к тибетскому буддизму влияние на политику Китая или нет, сейчас трудно и слишком рано об этом говорить. Но, в любом случае, это положительное явление. По моим сведениям в Китае насчитывается свыше ста миллионов буддистов, более миллиона из них являются последователями тибетского буддизма. Это хорошо, потому что их отношение к тибетцам само собой будет весьма позитивным.
– В настоящее время – нет. Китайцы, в своем большинстве, или, по крайней мере, многие из них – здесь сложно дать точную оценку – хотят демократии, власти закона, свободы прессы. Полагаю, что большая часть этого народа занята привычными делами, такими, как закупка продовольствия, прогулки на велосипеде, благоустройство дома, – что-то в этом роде. Люди, тесно связанные с бытом, всегда желают стабильности. И не важно при этом, каким будет правительство, – демократическим или авторитарным, лишь бы люди были сыты.
– Китай – небогатая страна с большим населением, так что экономическое развитие является для нее благом. Но, одновременно с этим идет и наращивание военного потенциала. Этот рост порождает все больше страха и недоверия, особенно в сопредельных государствах, включая Индию, Японию и, в конце концов, Соединенные Штаты. Полагаю, что для Польши нет прямой угрозы (смеется). Однако, Польша является одним из членов ЕС, поэтому к ее мнению также прислушиваются. Как бы то ни было, я всегда говорю людям одно и то же: демократическое китайское государство со свободной прессой выгодно для всех. Когда Китай станет открытым государством, в котором соблюдается закон, тогда он больше не будет представлять скрытую угрозу, что было бы крайне благоприятно для всех. Не будет оснований для опасений. Что мы видим в противном случае? Авторитарная власть, обладающая военным могуществом, в арсенале которой есть и ядерное оружие, представляет опасность не только для шести миллионов тибетцев, но и для всей планеты, на которой проживает шесть миллиардов человек. К примеру, чтобы наладить отношения между Индией и Китаем (чего последний так сильно желает), необходимо решить тибетский вопрос. Нынешняя политика Китая направлена на подавление Тибета, это власть террора. При таком отношении тибетский вопрос, который является не чем иным, как выражением недовольства ущемленного в правах народа, будет существовать всегда. А это означает, что Китаю
