– Мэгги, можно я буду называть тебя так?
– Да, это все же мое имя.
– Мэгги, хотя мы и соседи, но у тебя есть право ненавидеть меня. Буду говорить прямо. Не хочу, чтобы ты думала, что я был замешан в заговоре отца.
Тод был красив, как всегда: сияющие голубые глаза, густые волосы. Искреннее выражение лица подчеркивалось сожалением и обидой в голосе.
– Я не такой, как отец. И никогда не хотел походить на него. Надеюсь, ты простишь, что позволил втянуть себя в авантюру. Я бы хотел начать все сначала, если ты позволишь.
От его взгляда и мягкого голоса Мэгги стало не по себе. Она замужняя дама, а Тод смотрит на нее, как собака на сахарную кость. Когда-то она флиртовала, чтобы заставить Кристофера ревновать. Конечно, Тод все понял неправильно.
– Мы соседи. Я не возражаю против хороших отношений.
Он улыбнулся так, что, вероятно, очаровал бы всех дам от Денвера до Санта-Фе.
– Надеюсь, ты не откажешься потанцевать со мной, – он поставил тарелку и протянул руку.
Мэгги смотрела на нее, словно та была змеей. Но Тод может неправильно истолковать отказ – как знак затаенной обиды. Однако никаких претензий, по крайней мере к нему, у нее нет.
– Во время последнего танца Мосс Райли оттоптал мне ноги.
– Обещаю быть осторожным, – настаивал Тод. Его глаза бросали вызов, и она решилась.
– Только один танец. Потом я наброшусь на пирог.
– Я помогу тебе.
Скрипки фальшиво исполняли вальс Штрауса. Мэгги легко двигались под знакомую мелодию. Тод сдержал обещание и ни разу не наступил ей на ноги. Мэгги нравилось чувствовать себя в объятиях мужчины, хотя танец не радовал. Не с тем мужчиной она танцует. От него пахнет по-другому, да и чувствует она себя с ним иначе. К сожалению, это не Кристофер. Конечно, Тод красив и обаятелен, пожирает ее глазами, как будто она – единственная привлекательная женщина на земле, но на его внимание не откликаются ни разум, ни тело.
После вальса Мэгги удалось успешно убежать и взяться за желанный пирог. Она нашла Луизу, разнимавшую двух дерущихся мальчишек.
– Луиза! Ты знаешь, что Тод Харли теперь наш сосед?
Луиза отослала детей и с огорченным видом повернулась к подруге.
– Мосс говорил.
– Но почему мне не сказали?
– Потому что с тех пор, как ты вернулась, мы не говорили ни о чем, кроме как о книгах, скоте и школе.
– О чем ты еще умолчала? Луиза оглянулась.
– Если это вечер откровений, то скажу. Ко мне приезжал частный детектив. Спрашивал об Арнольде Стоуне.
– Что? – Мэгги вскрикнула.
– Тише!
– О Боже! И что ты сказала?
– Что он был частым посетителем салуна, поэтому я знаю этого человека. А что еще я могла сказать?
– А ОН?
– Он ничего не сказал, даже не ответил, на кого работает. От шерифа никто не появлялся, и надеюсь, расследование ни к чему не привело.
Мэгги выдохнула.
– Нужно было сказать мне.
Луиза с упреком посмотрела на подругу.
– Согласна, сейчас со мой нелегко говорить. Извини. Но ведь это очень важно.
– Чтобы ты переживала еще и об этом? Мэгги, мы ничего не можем сделать. Прошлое позади, и ты не должна позволить испортить себе будущее. Я тоже не хочу провести оставшуюся жизнь, убегая от призрака Арнольда Стоуна. Жизнь так коротка, – она направилась к столам. – Я хочу еще пирога. Идешь со мной?
Мэгги пошла за Луизой, желая оставить позади всех – Арнольда Стоуна, Англию, Кристофера – так же твердо, как это сделала подруга.
Через пять дней на ранчо «Дель-Рио» с дружеским визитом появился Тод Харли. Обеим дамам он привез подарки: Мэгги – томик стихов Байрона, Луизе – кружевной платок.
– Счастливого Рождества!
– Тод, это слишком щедро с твоей стороны, – сказала Мэгги.
– Я лишь пытаюсь быть хорошим соседом.
