– А ты?
– Я так просто умираю от гордости. – Она потерлась щекой о его плечо, точь-в-точь довольная кошечка. – Я и не знала, что так может быть. – Она улыбнулась, уверенная, что открыла самый невероятный секрет.
– Для того чтобы тебе это доказать, требовался всего лишь настоящий мужчина.
Она согласно вздохнула – ее муж никогда не был с ней таким. Сдержанный по натуре, Келл всегда скрывал свои чувства за непроницаемой стеной невозмутимости. Она вспомнила моменты их близости, скупую нежность его поцелуев и прикосновений. Он ни разу не попытался довести ее до безумия, как это сделал Джексон Стюарт. Пожалуй, Келлу всегда казалось, что ей все это не в радость, и он старался побыстрее с этим покончить из уважения к ней.
Но разве это ее вина? Энн вспомнила первую брачную ночь, когда буквально цепенела от страха. Келл покрывал ее страстными поцелуями, его руки ласкали ее пылко и смело, однако она оставалась полностью безучастной. Многие из ее замужних подруг намекали на то, как это ужасно. И даже отец прочел Энн лекцию о долге жены покоряться всем требованиям мужа: ее священный долг – терпеть. А потом эта ужасная пронзительная боль, подтвердившая ее опасения. А потом она плакала и плакала, а Келл тщетно пытался ее утешить, но ей было противно даже прикосновение его рук, не говоря уже об объятиях.
Возможно, в том, что ее муж не стал пылким любовником, не было ничего удивительного. Так пожелала она.
Ей вовсе не хотелось думать сейчас о Келле. Однако придется. Он приезжает сегодня днем. Вдруг ее одолели тревоги и сомнения.
– Джексон, я… я тебя еще увижу? – Если нет, она этого не вынесет!
Взяв ее за подбородок, он нежно посмотрел ей в глаза.
– Неужели ты думаешь, что теперь… после этого… я отступлюсь от тебя?
– Я не знала. Не была уверена, – призналась она, улыбаясь своим сомнениям. Вдруг улыбка исчезла с ее лица. – Но как?.. Ведь здесь будет Келл!..
– Не здесь. Не в Канзас-Сити. – Его пальцы ласково гладили ее щеку и губы, любовно останавливаясь на каждой впадинке, на каждом бугорке. – Сегодня днем, когда твой муж вернется, ты должна убедить его, что устала от города, соскучилась по тишине и покою Морганс-Уока… Словом, что ждешь не дождешься возвращения домой.
– Он ни за что не поверит. – Она отвернулась – мысль о возвращении домой была ей глубоко отвратительна.
– Поверит, – уверенно заявил Джексон Стюарт. – Поверит, потому что сам этого хочет.
– Как ты можешь просить меня вернуться, зная, что я ненавижу это место?
Он улыбнулся тому, с какой обидой блеснули ее глаза. Она ни разу не произнесла, что готова оставить ради него своего мужа. Если такая мысль и мелькнула у нее в голове, Джексон Стюарт не сомневался – она тут же была отметена. Энн не могла решиться на это из гордости. Она, дочь врача, сделала очень удачную партию. И какой бы несчастной и одинокой она ни была, Энн Морган ни за что не бросит обретенные богатство и положение в обществе ради любви, тем более что любимому больше нечего ей предложить. В каком-то смысле Энн Морган была не менее корыстной, чем он.
– Ты должна вернуться, дорогая, потому, что там – самое безопасное место для наших свиданий.
В ее взгляде отразилось замешательство.
– Безопасное? О чем ты говоришь? Если ты будешь бывать в доме…
– Не в доме. Мы будем встречаться в Талсе. Два раза в месяц ты ездишь в город за покупками и почтой, верно?
– Да.
– И разве ты обычно не снимаешь номер в гостинице, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок?
Он заранее знал ответ. Более того, не сомневался, что изучил ее привычки лучше, чем она знает их сама.
– Да.
– Вот мы и будем встречаться у тебя в номере, где нам никто не будет мешать.
– А что, если… это выплывет наружу?
– Не выплывет. Портье – мой приятель. Он предупредит нас об опасности. И не беспокойся, любимая. Нам не придется долго прятаться… Надо лишь подождать, пока я не сумею найти способ обеспечить нам достойное существование, – шепнул он у ее губ, а затем поцеловал их долгим томительным поцелуем.
Он уже знал, какой это будет способ, но без полной уверенности в Энн не собирался предпринимать решительных шагов.
Энн приехала на вокзал к поезду Келла. И, как и предсказал Джексон Стюарт, без труда убедила мужа в том, что истосковалась по дому. Через три дня весь багаж Морганов был загружен в поезд, отправлявшийся в Морганс-Уок.
А через десять дней она поехала в город, где, как обычно, сняла номер в Талса-Хаус. Едва она успела скинуть запыленные пальто и шляпку, как раздался осторожный стук в дверь. С забившимся сердцем она поспешила открыть. Меньше чем через минуту дверь была снова заперта, а Энн – в объятиях Джексона Стюарта.
25
