очаровывал ее потусторонний шарм – но Лешка отлично видел, какой серой и увядшей стала ее кожа, как волосы постепенно превращаются в пыльную паклю, а ногти чернеют и загибаются к пальцам. Ходячий трупешник, брр…
– Хоть бы поцеловал меня, – сказала Клара кокетливо, усаживаясь рядом и ставя на стол бутылку дешевого кагора, надоевшего до тошноты.
– Обойдешься. И так хороша, красавица моя.
– Сволочь ты все-таки. Я же все для тебя…
– Ну, завелась. Может, хватит уже?
– Да ладно. У меня новости классные. Эти твари, Дрейк с Жоффреем, кони двинули. Оба. Их то ли вы следил какой-то маньяк с серебряными пулями, то ли что, короче, оба сдохли.
Лешка усмехнулся. Собаке – собачья смерть. Вечный Князь. Чистенький. Чистая сила. Помогла тебе твоя чистая сила, тварь паршивая?
Лешка притянул к себе Клару, потрепал ее волосы, преодолевая отвращение, чмокнул в щеку.
– Заслужила, моя прелесть.
– Чего так мало?!
– С тебя хватит. Вот если бы ты следила за собой, питалась бы нормально, вонять бы перестала – тогда бы да. Тогда бы у нас все было по-другому. Но сейчас-то что ты хочешь? Ты посмотри на себя…
– Из-за тебя же, гад!
– Ладно уже упрекать-то! Могла бы и подлизаться к старухе, прощения попросить – глядишь, она и растаяла бы. А то ты только и умеешь ныть и жаловаться. Сопля несчастная.
– Ты же знаешь, что не простит, – губы Клары предательски задрожали. – Эти гады зажравшиеся теперь от меня нос воротят. Вот ты бы мог…
– Что я мог бы?
– У тебя силы много, от гаденыша этого осталось… так ты ведь мог бы… поделиться.
– Обойдешься. Еще трахаться с тобой? Ну уж нет. Спасибочки.
– А раньше из кожи вон лез.
– Раньше ты, знаешь ли, другая была. Пособлазнительнее. И прекрати реветь, достала уже.
Клара вытащила из сумочки платочек и пудреницу.
– Может, хоть погулять сходим?
– Ну да. Еще встретим кого-нибудь из знакомых. С твоей рожей только дома сидеть.
– Я же голодная… Лешечка, я такая голодная все время… Ну покорми меня хоть капельку, что тебе стоит…
– Сейчас. Только шнурки поглажу. Бегу и спотыкаюсь. Ты, мать, когда жрешь, мне так больно делаешь, что шиш я тебе еще когда-нибудь дам.
– Ну, пойдем пройдемся, пожалуйста…
Лешка сморщился, отпихнул от себя Кларину руку – но встал и надел куртку.
– Ладно. Так и быть. Только не в центр. Не хватало еще кого-нибудь из порядочных встретить.
– Лешечка, да все равно…
Клара торопливо влезла в шубку, которая в последнее время выглядела так же потрепанно, как и ее хозяйка. Жалко поглядывала, улыбалась. Облизывала клыки. Мерзость какая! Да если бы не она, был бы Лешка сейчас компаньоном настоящего Вечного Князя… И какая разница, парень он, девка – сильный, чистый, лунный, ладанный… сумеречный эльф, а не это ничтожество облезлое.
Лешка запер ворота гаража.
На улице стояла хрустящая от мороза, стеклянная ночь. Снег под фонарями остро сверкал, как бриллиантовая крошка, и так же остро и ярко сверкали мелкие холодные звезды. Улица лежала перед Лешкой, как расправленный парчовый саван, и дома вздымались справа и слева темными глухими громадами, почти без огней. Жгучий воздух нежно и резко пах чистой зимой и свежестью, как, бывало, дыхание Энди. Лешка вздохнул и прибавил шагу.
Клара попыталась взять его под руку, но он стряхнул с рукава ее тонкие посиневшие пальчики. Дешевка. Да если бы не ты, я бы сейчас, может, в клубе сидел, с настоящими вампирами, песни бы им пел, разговаривал бы, пил бы хорошее вино, а не это пойло ларечное. Навязалась на мою голову, паскуда. Клара робко тронула Лешкино плечо.
– Ты такой красивый стал…
– А ты – нет. Отвяжись. Хотела гулять – давай гулять. Дай хоть нормальным воздухом подышать, без этой вони твоей…
Клара всхлипнула и отстала.
У ночной забегаловки, от которой за версту несло дешевыми пряностями, бульонными кубиками и подгорелым тестом, стояли двое мужиков с бутылками пива в руках. До Лешкиного обострившегося слуха донеслись обрывки реплик:
– …Шикарная телка!
– В шубе-то? Точно…
