– Вероятно, – кивнул Хольвин. – Я сужу предвзято, мне, видите ли, не хватает общества Тео, когда нужно воевать за лес… Но неважно. Итак. Я забираю Лилию, жеребца и собак – тебе же не нужен Рамон, раз ты не участвуешь в патрулировании? – и отправляюсь домой. Устраиваю лошадь, а потом собираю информацию о медведе. И как только получаю что-то конкретное – звоню тебе.
– И мы с господином капитаном едем к вам в любом случае! – радостно заключил Феликс. – Потому что все равно ему больше нечего терять, а я – с ним, и точка.
– Я заеду к тебе завтра, – сказал Бруно. – Посмотрю жеребца повнимательнее, хотя, скорее всего, у него стандартный набор болезней скаковой лошади… Привезу кое-что для поправки его здоровья. В общем, завтра заеду.
– До завтра, – сказал Хольвин. – Лилия, уговори жеребца перекинуться, иначе нам не уместить его в машину…
– Счастливо, – сказал Тео.
– Прощайте, капитан Тео, – сказала Жасмин. – Обещайте, что позвоните мне, когда соберетесь за город. Может, и я чем пригожусь…
– И мне, господин капитан, – напомнил Феликс.
Тео улыбнулся.
– Обязательно.
– Пойдем домой, я устал, – сказал Гарик и потянул его за рукав. – Ах, ну пойдем же… к нам домой, да?
Разведчик.
Шел дождь.
По садовым деревьям шуршал, по их листьям, по крыше шелестел – и с водостока текла струйка воды, а звонкие капли царапали стекло. И такой это был приятный звук – все эти мерные шелесты, постукивания, шуршания – и так этот звук замечательно сливался с треском поленьев в камине, что Локкер видел, как Мэллу хочется не слушать, а дремать. Тем более, что устроился он очень удобно, на диване, рядом с Хольвином – Хозяин перебирал его волосы и почесывал под подбородком.
Когда ты сыт, спокоен, в тепле, полулежишь и тебя гладят – противоестественно прислушиваться и вдумываться. Надо дремать – это Мэллу изображал всем телом, как можно понятнее.
Зато оба пса – и Рамон, и Шаграт – сидели на вытертом ковре у камина и слушали с напряженным вниманием. И Локкер тоже слушал: Хольвин говорил очень неприятные, даже страшные вещи.
– Теперь я волнуюсь, – сказал Локкер, когда Хольвин замолчал. – А если они убьют Ирис? Она осторожная, но все нельзя предусмотреть…
Хольвин понимающе кивнул, но возразил:
– Ты ведь сказал Ирис, чтобы она держалась края болота. Туда никто из людей не сунется – слишком опасно. Судя по всему, они отстреливали и ловили только тех лесных зверей, которые от голода или по неопытности, или еще по какой причине слишком приближались к кромке леса – в полосу отчуждения, где шляются охотники, грибники и туристы.
– Все может быть, – сказал Локкер грустно. – Ей ведь может захотеться грибов, а грибы вдоль болота не растут. Ей может еще чего-нибудь захотеться. Она сейчас все время кормится, за троих… Мне надо вернуться в лес. Странствующему народу пора собираться в Стада.
– Именно об этом я и хотел тебя попросить, – сказал Хольвин. – Найди Ирис и обойди с ней лес вокруг болота, мимо ельника, потом – по реке. Собирай Стадо – и предупреди свой народ, что к Соленой Скале около Уютного сейчас ходить нельзя. И выходить к шоссе тоже нельзя – я знаю, среди лосят есть рисковые, которые выходят, чтобы пофорсить перед подругами…
Локкер кивнул и хотел подняться.
– Погоди, рогатый, – сказал Рамон, привалившись к его ногам. – Немножко погоди. Дождь кончится – и пойдешь.
– А если он до вечера не кончится? – улыбнулся Локкер.
– Ну дай Хозяину договорить-то…
– Хорошо, – сказал Локкер. Было жаль, что Рамона нельзя позвать в лес. Здорово было бы странствовать вместе. – Я еще посижу. А когда Стадо соберется, я приду к пруду. И ты приходи.
– Ребята, – сказал Хольвин, – погодите загадывать. Есть еще один важный момент… Проснись, Мэллу!
– Я не сплю, – мурлыкнул кот. – Я слушаю. Вы о лосях все…
– Там стреляли не только лосей, – сказал Хольвин. – И там до сих пор находятся живые звери. Пленники. Я думаю, тот медведь, которого унюхали волки, который сидит там в клетке, это тот самый медведь, Локкер. Его берлога с прошлой осени заросла. Я думал, он погиб от какой-нибудь несчастной случайности… мне не пришло в голову, что его до сих пор не заменил другой…
