– При чем тут оборотни, я про людей!
– Он кормит своего пса кусками трупов бедных коров…
– А что, когда люди встанут на истинный путь, – ехидно спросил парнишка в очках, – хищные животные тоже начнут кушать морковку?
– Тетка права, – возразил его приятель с несколькими колечками в проколотой брови. – Я видел документальный фильм про все эти мясные хозяйства… Они ж реально плачут, когда их убивают током… слезами плачут…
– Так что ж теперь, щипать травку и впадать в маразм?
– Да хотя бы не разводить мутантов, чтобы еще для них не убивали…
– Не понимаю, чем пес хуже коровы…
– Да и пес, и корова лучше людей!
– Что ты сказал, щенок?! А ну повтори!
– Дяденька, я не щенок, наденьте очки. Я человек. А вы – моральный урод. Что вы рычите-то на меня?
– Ах ты, сопляк!
Напряжение уже возросло до градуса драки.
– Господин, уймитесь уже! – рявкнул Тео, не выдержав, уже второй раз за вечер вытаскивая удостоверение. Панацея от скандалов – уже довольно солидная толпа шарахнулась назад. – Служба Безопасности! А вы, госпожа… шли бы проповедовать в другом месте…
– Я все поняла, – изрекла дама надменно. – Вы – профессиональный убийца. Вы убиваете людей – какое вам дело до животных…
Она величественно развернулась и уплыла в сторону касс. Толпа быстро рассосалась, многие, уходя, продолжали доругиваться; только парнишка в очках и его неформального вида товарищ глазели на Тео и Гарика со страхом и любопытством из-за холодильника с полуфабрикатами. Девушка с кефиром прыснула.
– Вот так история! Вы, значит, инквизитор?
– Я – Великий Инквизитор, – приосанившись, сказал Тео. – Я – капитан Тео, отважный боец с мраком и смертью, а это мой верный спутник, пес- ликвидатор Гарольд, гроза бездушных.
Девушка снова рассмеялась и пошла к кассам рядом с Тео. Гарик осторожно понюхал ее волосы:
– Ах, ты так пахнешь… сладенько…
– Подхалим! – девушка щелкнула Гарика по носу. Повернулась к Тео:
– Всю жизнь мечтала познакомиться с настоящим ликвидатором и служебным псом. Ужас.
– Да, я ужас, – согласился Тео. – Мы такие. А вы – отважная барышня.
Вот привязчивое словечко – эта "барышня", подумал он. Набрался от Хольвина. Но девушке, похоже, понравилось.
– Я отважная, – сказала она весело. – Меня зовут Сирень, моя мама работает микробиологом в Лиге. Я кое-что понимаю. Хочешь конфету, страшный монстр? Можно, я ему конфету дам?
Гарик посмотрел на Тео умильно. Тео улыбался.
– Можно, – сказал Гарик и потупился.
– Дайте, – сказал Тео. Он выложил продукты на транспортер, но смотрел не на кассиршу, а на девушку. Хотелось улыбаться. – Сирень, вы очень торопитесь? Может, пройдемся немного?
– Можно бы, – сказала Сирень. – Прогуляем вашего щенка. Чудный пес. Только недолго, а то мама звонить начнет.
Мертвяк.
В квартире Тео стало очень тепло. Сложно сказать, почему – но от присутствия собаки в любой квартире становится тепло, сразу, как она там появляется. Тепло и уютно. В холодной квартире Тео, слишком большой и пустой после смерти его родителей, обычно ненадолго теплело только когда к нему в гости заходили приятельницы – но ни одна из них не осталась надолго и никаких сожалений это не вызывало. Тео не поверил бы, что его донжуанство напоминает аскезу Хольвина и имеет те же корни, он считал себя продвинутым и современным молодым человеком – только вот холод иногда донимал. Теперь же, из-за общества Гарика, Тео казалось, что тепло будет всегда.
Разумеется, о матрасике для щенка Тео не подумал. Но тут же решил, что Гарик вполне может спать на старом диване – а уж сам щенок эту идею воспринял с восторгом, тут же опробовал диван и нашел его отличным. Потом Тео варил овсянку с мясом, а пока овсянка остывала, угостил Гарика пирогом. От соленой рыбы отрезал маленький кусочек; щенок, улегшись на диван, смаковал ее в человеческом виде, чтобы не упустить ни капли удовольствия. Еще немного позднее Тео рылся в стенном шкафу, разыскал там старый футбольный мяч и пластиковую "летающую тарелку", на которую Гарик посмотрел с веселым любопытством:
– Можно поиграть, да?
– Завтра на прогулке поиграем, – пообещал Тео. – Сейчас, если очень хочешь, мяч покатай.
