Киты редакции не видят двух персон:
Поэт принес "Ночную песню моря".
А беллетрист - "Последний детский сон".
Поэт присел на самый кончик стула
И кверх ногами развернул журнал,
А беллетрист покорно и сутуло
У подоконника на чьи-то ноги стал.
Обносят чай... поэт взял два стакана,
А беллетрист не взял ни одного.
В волнах серьезного табачного тумана
Они уже не ищут ничего.
Вдруг беллетрист, как леопард, в поэта
Метнул глаза: "Прозаик или нет?"
Поэт и сам давно искал ответа:
"Судя по галстуку, похоже, что поэт..."
Подходит некто в сером, но по моде,
И говорит поэту: "Плач земли?.."
"Нет, я вам дал три "Песни о восходе"".
И некто отвечает: "Не пошли!"
Поэт поник. Поэт исполнен горя:
Он думал из "Восходов" сшить штаны!
"Вот здесь еще "Ночная песня моря",
А здесь - "Дыханье северной весны"".
"Не надо, - отвечает некто в сером, -
У нас лежит сто весен и морей".
Душа поэта затянулась флером,
И розы превратились в сельдерей.
"Вам что?" - и беллетрист скороговоркой:
"Я год назад прислал "Её любовь"".
Ответили, пошаривши в конторке:
"Затеряна. Перепишите вновь".
"А вот, не надо ль? - беллетрист запнулся -
Здесь... семь листов - "Последний детский сон".
Но некто в сером круто обернулся -
В соседней комнате залаял телефон.
Чрез полчаса, придя от телефона,
Он, разумеется, беднягу не узнал
И, проходя, лишь буркнул раздраженно:
"Не принято! Ведь я уже сказал!.."
