– Лорд Эллиот, я…
– Я предпочел бы, Федра, чтобы вы называли меня по имени, когда мы наедине. Надеюсь, вы не возражаете? Пора отбросить эти нелепые условности. В конце концов, я целовал вашу обнаженную грудь, а вы стонали от наслаждения.
Глядя на ее ошарашенное лицо, Эллиоту впервые за все утро захотелось улыбнуться. Но она быстро овладела собой и вновь приняла чопорный вид.
– А я бы предпочла, чтобы мы избегали друг друга, насколько это возможно, Эллиот. – Последнее слово она подчеркнула.
– Сегодня утром это будет несложно. Мы с Гринвудом собираемся уединиться в его кабинете.
Федра поднялась.
– Пожалуй, мне следует предпринять длительную прогулку и отдохнуть от здешнего общества. – Она повернулась и шагнула к двери.
– Федра.
Она помедлила, глядя на него через плечо.
– Обещайте, что не попытаетесь сбежать и будете здесь к обеду.
Она выгнула бровь.
– Из-за вашей клятвы Сансони?
– В том числе.
Судя по выражению лица Федры, она догадывалась, что это не единственная причина.
– А если я не стану ничего обещать?
– Тогда я снова привяжу вас к кровати.
Она покраснела и отвернулась.
– Так вы обещаете?
– Да, хотя в этом нет никакой необходимости. Это просто смешно! Я даже не представляю, как спуститься с этой скалы, не говоря уже о том, чтобы отправиться в плавание в одиночку.
Она вздернула подбородок и выплыла из комнаты в развевавшихся, словно паруса, черных одеждах.
Вернувшись в свою комнату, Федра распаковала вещи.
Как он догадался о ее планах? Она не считала себя предсказуемой женщиной, но лорд Эллиот, похоже, угадывает ее мысли раньше, чем они появляются в ее голове.
Она убрала пустой саквояж. Подготовка к побегу была порывом, порожденным бессонной ночью и размышлениями о том, как действует на нее лорд Эллиот. Если так пойдет дальше, ей грозит нешуточная опасность свалять дурака, уступив физическому желанию, которое возбуждает в ней этот мужчина. К рассвету мысль о том, чтобы сбежать от соблазна, начала казаться Федре вполне разумной.
Она переобулась, надев прочные ботинки. Затем вышла на балкон и облокотилась на балюстраду, глядя на селение. С веранды доносились голоса. Остальные гости, видимо, завтракали.
Федра глубоко вздохнула и призвала на помощь женщину, которую воспитала в ней мать.
Решение бежать было трусостью. Она приехала в эту страну в поисках ответов на вопросы, касавшиеся ее матери, и некоторые из этих ответов могут найтись прямо здесь, в этом доме. Куда разумнее остаться и следовать цели, которая привела ее сюда, забыв о своих страхах и слабостях, связанных с лордом Эллиотом.
Когда Федра вернулась на веранду, Матиас Гринвуд уже скрылся в своей студии с лордом Эллиотом. Однако Рэндел Уитмарш все еще сидел за столом со своей женой. Федра присоединилась к ним в надежде, что миссис Уитмарш не задержится надолго. Вчерашний разговор с Матиасом прошел весьма удачно, и ей не терпелось узнать, что мистер Уитмарш может добавить к этим сведениям.
К сожалению, он ушел первым, отправившись на свою обычную утреннюю прогулку.
– Вы прелестно выглядели прошлым вечером, – заметила миссис Уитмарш.
– Спасибо.
– Признаться, я не понимаю, что заставляет вас…
Ее взгляд скользнул по одеянию Федры.
Федра не сочла нужным пускаться в объяснения. Вряд ли миссис Уитмарш способна понять смесь соображений удобства и протеста, послужившую основанием для подобной эксцентричности.
– Я хочу сказать, что ваша мать не прибегала к столь явному выражению своих необычных взглядов.
Федра насторожилась.
– Вы общались с моей матерью?
– До того как мы перебрались в Рим, мой муж часто бывал на ее приемах. В отличие от других жен я не отказывалась составить ему компанию. Он был очарован ею. И я считала своим долгом проследить, чтобы и она не увлеклась им.
Федра сомневалась, что ее мать могла увлечься мистером Уитмаршем. Но ведь, пока она не прочитала мемуары, ей в голову не приходило, что у Артемис мог быть другой мужчина, помимо Ричарда Друри.
