Моузез подумал о том, что придется заранее подготовить бурбон и воду, и отхлебнул пива.
– Ну, в чем дело, Моузез? Тебе не терпится мне что-то рассказать? Я вижу, что тебя как будто разрывает изнутри.
– Нет, не рассказать, мисс Мирелла, а показать. Пойдемте.
Он улыбнулся, и его поведение заинтриговало Миреллу. Она допила мартини и почувствовала себя лучше. Скорее всего он приготовил ей сюрприз, испек свой фирменный торт, который заранее подал в столовую на праздничном блюде. Но они прошли через столовую, где торта не оказалось. Моузез направился к лестнице на второй этаж, и Мирелла подумала: «Наконец-то явился водопроводчик и починил подтекающий кран в ванной». В этот момент в дверь позвонили. Моузез был дальше от двери, поэтому Мирелла пошла открывать сама. Она невольно попятилась, когда увидела на пороге человека в форме посыльного, который держал на весу корзину с витой ручкой, наполненную великолепными африканскими фиалками.
– Мисс Уингфилд? – спросил он.
Мирелла кивнула.
– Это для вас, – произнес он с поклоном и протянул ей корзину.
Увидев среди цветов уже привычный белый конверт, она онемела. Моузез пришел ей на помощь: он взял у нее из рук корзину, поблагодарил посыльного и закрыл за ним дверь.
Она знала, что это цветы от Адама Кори, еще до того, как открыла конверт. Она долго не могла прийти в себя, потому что за последние два часа ей удалось полностью выкинуть его из головы.
– Вы не хотите прочитать карточку? – спросил Моузез.
– В этом нет необходимости. Я знаю, кто это прислал. Это тот же человек, от которого я сегодня уже получила цветы.
– Вы имеете в виду маргаритки и…
– Моузез, по-твоему, я не знаю, чем отличаются розы от маргариток? – перебила его Мирелла. – Должна заметить, что у него хороший цветовод. Пойдем поставим цветы в гостиной, там они будут кстати. – Она начала подниматься по лестнице, зажав в кулаке конверт и думая о том, что Эд Коул, возможно, не так уж не прав. Моузез нес за ней корзину. На верхней площадке он остановился и попросил ее пропустить его вперед.
– Я зажгу свет, – предложил он.
Она удивилась, но отступила в сторону.
– Зачем нужно зажигать свет, если еще не стемнело?
Последние слова замерли у нее на устах, стоило ей переступить порог комнаты. Моузез широко улыбнулся:
– Я тоже знаю разницу между розами и маргаритками.
Комната была полна цветов. Благоухающие кусты в горшках. Зонтичные лианы, оплетающие трех- пятифутовые стволы. Белоснежные маргаритки с сердцевиной цвета яичного желтка. Красные и ярко- розовые азалии. Цветы превратили комнату в экзотическую оранжерею. Увиденное потрясло Миреллу до глубины души. Она медленно бродила среди цветов, то и дело склоняясь к пышным головкам и вдыхая их чарующий аромат.
– Наверное, он сумасшедший, – прошептала она еле слышно.
– Я плохо разбираюсь в сумасшедших, но зато хорошо в богачах: если ты очень богат, то даму нужно засыпать цветами.
– Но как? Когда это случилось? Записка была?
– Их принесли около половины пятого. Приехал большой фургон, двое грузчиков и девушка-цветовод. Она передала мне конверт и карточку. Конверт был адресован мне, а карточка вам. Они подождали на улице, пока я читал, а потом попросили разрешения доставить заказ. – Из внутреннего кармана пиджака Моузез достал конверт и карточку.
Мирелла давно уже не испытывала такого возбуждения. Оно чем-то напоминало то обжигающее чувство, которое ее потрясло, когда она впервые оказалась с мужчиной. На карточке было лишь имя «Адам Кори», и больше ничего. Она повертела ее в руках и удивилась его сдержанности. Самая обычная карточка, такие часто прилагаются к букетам. Затем она прочла записку, адресованную Моузезу:
Моузез ходил по комнате, зажигая все лампы по очереди. Мирелла села на диван, закинув ногу на ногу.
– Что вы об этом думаете? – спросил Моузез.
– Я думаю, что цветы великолепные.
– Как вы считаете, мы сможем позволить себе такую роскошь после того, как вы станете наследницей? – поинтересовался он, хорошо зная о нынешнем материальном положении Миреллы, которое вынуждало его экономить каждый доллар при ведении домашнего хозяйства.
– Ну, не знаю… – протянула Мирелла и тут же с энтузиазмом взмахнула рукой: – А что, в самом деле? Конечно. Я и забыла, что скоро стану очень богата. Но это не означает, что мы перестанем быть практичными. Мы можем обзавестись дублирующими деревьями в кадках и менять их время от времени. Их можно будет переносить в оранжерею Уингфилд-парка на восстановительный период. Боже, ты только послушай! Я еще не подписала бумаг, а уже строю наполеоновские планы. Нужно следить за собой, незачем строить планы раньше времени. – Она снова взглянула на подпись на карточке. – Моузез, сделай одолжение, принеси мне выпить. Здесь так красиво, что уходить не хочется.
