Леджетт молча взирал на покупателя, ожидая, осмелится ли тот возражать.
Покупатель прочел цену и облизал пересохшие губы.
— Да, продавец, — с убитым видом сказал он. — Это нам подойдет.
Басс ввел данные в аппарат.
— Девяносто один-два-семь-три, — сказал Леджетт.
Это были верхние рубашки, такого же качества, в количестве пяти штук. За ними последовали нижние рубашки, десять штук. Затем подштанники; носки; шейные платки; туфли.
— Пойдем, Том, — наконец утомленно сказал толстяк. — За прогресс, продавец.
— Минутку, — остановил его Леджетт.
Он перегнулся через перила кафедры и с внезапным интересом принялся разглядывать малиновую верхнюю рубашку толстяка.
— Ваша рубашка выгорела, мистер, — сказал он. — Вам не мешает купить дюжину новых. (Пятьдесят три-один-ноль-девять, Басс).
— Простите меня, продавец. В следующий раз, если можно. Я так много купил для сына, что у меня не осталось денег на себя.
Леджетт поднял бровь.
— Вы меня удивляете, — сказал он. — Басс, сколько кредитов на счету этого человека?
Артур пробежал пальцами по клавишам.
— Сто девяносто целых тридцать пять сотых, продавец Леджетт.
Леджетт обратил суровый взор на покупателя, топчущегося под кафедрой.
— Мне послышалось, что вы сказали «ничего не осталось»?
— Две сотни разрешаются законом, — сказал толстяк. У него дрожал подбородок. — И еще даже не конец месяца. Я знаю свои права, вам меня не запугать. Эти деньги нужны мне на другие расходы. Пойдем, Том.
Толпа покупателей разгневанно зашумела. Не поворачивая головы, Артур краем глаза наблюдал, как толстяк и его сын спускаются с помоста под злобными взглядами остальных.
И они вполне заслужили такое отношение, напомнил себе Артур. Одно только то, что и отец, и сын были толстяками, бросало вызов обществу. Жирные, трясущиеся подбородки; шеи, нависающие складками над воротниками; разбухшие ноги. Как можно довести себя до такого состояния на предписанной правилами диете? Они что, считают себя акционерами? Или администраторами?
Леджетт молчал, сложив руки на груди поверх своей красной с серебром епитрахили и глядя на покупателей сверху вниз из-под полуприкрытых век. Артур видел, как в первых рядах толпы то тут, то там кто-то делает рывок вперед, покраснев от гнева и занося кулак… Но тут же возвращается на место и склоняет голову, внимая ангельским голосам, которые слышны ему одному. Забавно, подумал Артур, в скверные старые времена это вылилось бы во
