— Я попробую. Когда вы свободны?
— Ну, сейчас, но погодите минуту… я не сказал, что я возьмусь за это. Найсмит, мой вам совет, подождите…
— Если вы не возьметесь, то я найду другого психиатра, который согласится.
Веллс выглядел несчастным.
— В этом городе такое вполне возможно. Заходите, Найсмит, и мы, по крайней мере, обсудим это.
Закончив прилаживать головные зажимы, Веллс отступил назад, и бросил взгляд на приборы блока управления, стоящего рядом с кушеткой.
— Все в порядке? — спросил он.
— Продолжайте.
Коричневые пальцы Веллса в нерешительности замерли над кнопкой.
— Вы уверены, что хотите этого?
— Я вам уже привел свои доводы, — нетерпеливо проговорил Найсмит. — Давайте, начинайте.
Веллс нажал кнопку. В аппарате что-то щелкнуло и стало слышно низкое гудение. Найсмит почувствовал любопытное ощущение щекотки внутри черепа и подавил желание поднять руку и сорвать зажимы с головы.
— В предыдущем сеансе, — сказал Веллс, — двигаясь назад, мы добрались до дней вашего пребывания в госпитале, которые были довольно сильно заблокированы, и до колледжа, в который вы попали после выхода из больницы. Теперь давайте посмотрим, сможем ли мы получить немного более четкие детали хотя бы в одном из этих воспоминаний.
Он повернул какую-то шкалу, и ощущение щекотки стало более сильным.
— Я направляю ваше внимание на самый первый день в медицинском центре Военно-воздушных сил. Попытайтесь удержать картину, которую вы увидели в момент самого первого пробуждения. Первую после пробуждения вещь, которую вы помните…
Найсмит попытался сконцентрироваться. В голове носились туманные картины белизны: белые простыни, белые одежды…
Наблюдая за ним, Веллс что-то сделал на пульте управления. И тут перед глазами Найсмита вдруг появилась яркая сцена, настолько четкая и подробная, будто он снова переживал эти события.
— Да? — встревоженно спросил Веллс. — Опишите что вы видите и слышите.
Найсмит непроизвольно сжал кулаки, затем попробовал расслабиться.
— В мою палату входит молодой врач. Я вижу его лицо также ясно, как ваше. Около тридцати, тяжелые щеки, жизнерадостный вид, но глаза прищурены. Смотрит на мою историю болезни, затем на меня. «Как мы сегодня себя чувствуем?». На меня посмотрела медсестра и улыбнулась, а затем вышла. Большая приятная комната: зеленые стены, белые занавески. Я сказал: «Где я?»
Найсмит замолк и удивленно нахмурился.
