взрыва.
— Почему вы говорите "кроме прочего"? — поинтересовался я.
— А у него такая присказка, — вмешалась женщина. — Задержись ты еще на шесть месяцев, мы могли бы тебя одолеть. А теперь ты, похоже, считаешь, что победил.
— О, разумеется, — согласился я. — То есть так будет — в ближайшее время. А пока что можно устроиться поудобнее.
Они застыли в напряженных, агрессивных позах у пульта управления и не обратили на мое предложение никакого внимания.
— А почему вы говорите, что я считаю, что победил? — спросил я.
— Просто у меня такая присказка. Что ж, по крайней мере мы долго сопротивлялись.
Мужчина вставил:
— И теперь ты набрался смелости, чтобы показаться. — Он свирепо сжал зубы. В кабинах штурмовиков в первый день войны таких, как он, хватало с избытком.
— О нет, — возразил я, — я был здесь все время.
— С самого начала? — спросила женщина.
Я отвесил ей учтивый поклон.
— Почти, — ответил я, чтобы остаться предельно честным.
Наступило недолгое молчание — одна из тех неловких пауз, которыми порой прерываются приятнейшие беседы. Совсем рядом появился завиток раскаленного побега. В следующее мгновение пол слегка осел.
Мужчина и женщина тревожно взглянули на пульт управления. Там вспыхивали разноцветные лампочки.
— Что, аккумуляторы? — услышал я напряженный голос женщины.
— Нет, — ответил мужчина. — Они в порядке — еще заряжаются. Подожди минутку.
Женщина повернулась ко мне. Я обрадовался, так как что-то в их разговоре мне совсем не нравилось. Она спросила:
— Почему ты не мог оставить все как есть? Видит Бог, мы не идеальны — но все же и не настолько плохи. Тебе не следовало толкать нас на такие поступки.
Я улыбнулся. Мужчина медленно проговорил:
— Мир отравил бы ему существование. Он бы сморщился, как сушеное яблоко. — Он был прав или близок к правде — и я не стал возражать. Пол снова качнулся.
— Ждешь, чтобы понаблюдать за нашими страданиями? — спросила женщина. — Верно?
Я улыбнулся.
— Может уйти много времени. Даже если мы рухнем в океан, шар сохранит нам жизнь. Мы сможем оставаться здесь многие месяцы, пока не кончится пища.
— Ничего, я подожду, — любезно ответил я.
Она повернулась к мужу.
— Значит, мы точно последние, — сказала она. — Понимаешь? Иначе разве он остался бы здесь?
— Верно, — согласился мужчина, и в голосе его прозвучала нотка, которая мне совсем не понравилась. — Больше нас ничего не удерживает. Ава, может, ты?.. — Он отступил в сторону, указывая на большой переключатель с красной ручкой.
Женщина подошла и положила туда руку.
— Один момент, — встревожился я. — Что вы делаете? Что это за устройство?
Она одарила меня улыбкой.
— Это не просто машина для генерации силового поля, — сообщила она.
— Да? — спросил я. — А для чего еще?
— Это машина времени, — сказал мужчина.
— Мы отправляемся обратно, — шепнула женщина, — к началу.
Обратно, к началу — чтобы начать все заново.
Без меня.
Женщина добавила:
— Ты выиграл Армагеддон, но ты проиграл Землю.
Конечно, я и на это знал ответ, но она была женщиной, последнее слово оставалось за ней.
Я указал на лиловые сумерки снаружи:
— Потерянная Земля? Так вы это назовете?
