некоторое время спустя увидел склонившуюся над ним Вивьен Деметриу. Темные глаза женщины казались бездонными в свете лампы.
Другая постель, другая комната. Но в то же время Дика не покидало острое ощущение того, что он снова лежит в той самой спальне после памятной схватки с Руэллом. И другое, не менее острое чувство, что отсюда только что вышел Клай. Но теперь его здесь точно не было. Вивьен одна. Ну, и у буфета тихонько суетится служанка. Наконец срака подошла к кровати с подносом, и Вивьен взяла оттуда бокал рубинового напитка. Потом жестом отпустила девушку.
Шурша платьем, Вивьен присела на край кровати, наклонилась к Дику и приподняла его голову. Потом поднесла бокал к его губам. Красный портвейн — пряный, роскошный. Напоив Дика, Вивьен не стала отнимать руку. Дик снова почувствовал исходящий от женщины тонкий и свежий аромат сандалового дерева.
— Что, прогулялся по крышам? — негромко поинтересовалась Вивьен.
Дик в подтверждение закрыл глаза.
— Ужасно, должно быть, — все тем же сонным полушепотом продолжила Вивьен. Потом ее коричневый атласный халат распахнулся, и Дику предстала затененная белая плоть, что мягко колыхалась от движений. Край бокала снова коснулся его губ, но Дик отрицательно помотал головой.
Тогда Вивьен поставила бокал на столик и осторожно опустила голову Дика на подушку.
— А твой противник?.. Он убит? — спросила она.
Дик кивнул, проведя языком по сладким и липким от вина губам. Потом почувствовал тепло прижимающегося к нему мягкого тела.
Вивьен медленно наклонилась. Горячие ее губы спокойно и неторопливо слились с губами Дика.
Глава 14
Чудным июльским утром Вождь и его приближенные, одетые для охоты, ожидали скоростного вагончика, что должен был доставить их в долину. Добросовестные приближенные, как всегда, прибыли заблаговременно, а Вождь даже позже обычного. И теперь он, казалось, никуда не спешил. Стоял на краю террасы чуть в стороне от остальных и пристально вглядывался сквозь стекло в ясный бледно-голубой небосвод, где виднелись лишь редкие перышки облаков. Слева направо медленно прорисовывался след реактивного самолета — Вождь следил за ним, рассеянно подтягивая то одну перчатку, то другую.
И вдруг в самом конце белой полосы возникло дымное облачко, словно по сторонам раскрылись серые лепестки. Среди приближенных послышались возбужденные возгласы, все стали поворачивать головы.
Несколько секунд спустя стекло задрожало от прогремевшего в вышине взрыва.
— Ну и ну! — вырвалось у кого-то.
Серое облачко рассеивалось, дымные струйки потекли вниз. След от самолета по-прежнему висел в небе, но теперь в самом конце его расплывалась жирная клякса. Три или четыре летевших ниже самолетика резко устремились куда-то к поверхности земли.
Вождь нехотя повернул голову и о чем-то спросил. Один из секретарей тут же заторопился ответить. Больше никто не сказал ни слова. Вождь приказал открыть вагончик, и все поспешно расселись.
Полчаса спустя у трупа только что убитого оленя встретились двое. Дело было на каменистом плато к югу от Орлана. Всего в четверти мили оттуда, закрытый одним из холмов, располагался аэропорт. Неподалеку парил вертолет Вождя, из которого он сам только что подстрелил оленя. Двое лесничих свежевали тушу, заодно посыпая ее отравой для грифов, что тоже парили в небе, но гораздо выше.
— С этими падалыциками уже просто беда, — небрежно обронил Палмер, направляя своего коня поближе к туше. Секретарь Вождя по делам транспорта был нервным коротышкой с обманчиво кроткими голубыми глазами.
— Это точно, — согласился военный министр Крукшанк, оглаживая свои роскошные золотистые баки.
Потом оба взглянули вверх, но не на стаю грифов, а на зависший в Небе вертолет.
— Случайно не знаешь, кто был в том самолете? — спросил Крукшанк.
— Конечно, знаю. Рамсен. Возвращался на Искью.
— Этого я и боялся, — вздохнул военный министр. — Теперь вопрос в том, что решит Дуче.
— А, ерунда. В следующий раз пошлет другого, и все дела. Так что все к лучшему.
— Нет, Юджин, — возразил Крукшанк и взглянул прямо в глаза собеседнику. — Не к лучшему. Дела совсем плохи. А я уже сыт по горло. Вдоволь насмотрелся. Они уже как рецидивисты. Вошли во вкус и сами никогда не остановятся.
Палмер достал сигарету и закурил, глядя на Крукшанка поверх бледного огонька.
— Брось. В Орлане он никого не убьет. Тут у него железное табу.
